Ты мне дала пинка. Сказала, что шутя.
Прибавила, что ты была пьяна, к тому же.
А я стремился стать твоим законным мужем.
Как действия сии воспринимать, мое дитя?
Посредством бранных слов, слов неугодных, лживых,
Которыми бравировала ты слегка,
При том растягивала их, с довольною улыбкой.
Меня же обуяла вмиг отчаянья тоска.
Но, чу, сударыня, прошу Вас не сердиться.
Ведь даже и мудрец способен ошибиться.
То, может, вправду, спьяну Вы сболтнули,
И ножкой озорной меня легонько пнули?
А если Вы намеренно мне нанесли удар, миледи, как хабалка,
Для Вас припасена на всякий случай палка.
И ею угощу Вас, не шутя,
Хоть плачьте, или смейтесь, мое милое дитя.
Сказали мне, что я дурак и почестей стяжатель.
Мне этим нанесли удар в лицо. А я ведь был для Вас приятель.
Что за несносные уловки? Не спьяну ль, вправду Вы сболтнули мне, плутовка?
Но всё ж уверьте, Вас молю, что пьяною Вы были,
И пнули ножкою меня Вы в забытьи.
Я отряхнусь от этой скверной пыли.
Ужели разошлись навек наши пути.
*
Рассудит время нас. Он мудрый судия.
Кокетка дерзкая, всю истину узнаю вскоре я.
Где ты была, и сколько было выпито тобою,
Чтобы меня вот так небрежно пнуть изящною ногою!