Его обмыли золотым вином,
Усами виноградными устлали
Могилу, чтоб зеленые спирали
Сжимали труп в объятии хмельном;
Укрыли перегноем, как рядном,
И корни лоз огонь земли сосали --
Что обернется пламенем в бокале --
Вокруг него, окутанного сном.
Здесь соловьи утешные поют,
И жизни нет за кромкою Забвенья,
Лишь вечного беспамятства приют.
Но девушка несет вино, спеша --
Иль это Азраила угощенье?
Проснись, проснись; очувствуйся, душа!
THE GRAVE OF OMAR KHAYY;M.
They washed his body with a wine of gold,
And wrapped it round, to meet his last desire,
In leaves of vine, whose every pale green spire
Tightened about him with an amorous hold;
And then they buried him in vineyard mould,
Where vintage hymns in Summer's dusk expire,
And where great vine-roots sucked all round him fire
For fiery cups, as ages o'er him roll'd.
A lethargy creeps o'er us on this spot
Where bulbul warbles on Oblivion's brink,
And all that man should live for is forgot.
The wine-girl floats towards us with her cup;
Or is it Azrael with darker drink?
Wake up, wake up; shake free thy soul; wake up!