И вот, когда прошли те времена,
Явив сто пертурбаций со страною,
Мой дом пребудет Меккой для меня,
А мой забор – Кремлёвскою стеною.
Дошёл я до Каабы, и Аллах
Узрел, как воздевал я руки к небу,
Прося, чтобы исчез во мне мой страх,
Но, видно, за грехи прощён я не был.
В дворцах кремлёвских поистратил сил
На сессиях – за весь Союз радея.
Но всякий раз у времени просил,
Чтоб отпустило к Патимат скорее.
Мне говорили: – Помолчи, Расул,
Ты нужен здесь в президиумах съездов,
На встречах глав правительств, чтобы стул
Не пустовал. А в Дагестан свой – съездишь.
Твоя задача – утвердить бюджет!
Ты нужен не жене, а государству.
Она привыкла без тебя уже.
Ты Родине бы лучше отдал дар свой.
И вот, когда прошли те времена,
Явив сто пертурбаций со страною,
Мой дом пребудет Меккой для меня,
А мой забор – Кремлёвскою стеною.
Смотрю на сад заманчивый с тоской,
Что сбросил лист, как будто кобра шкуру.
Просторный двор стал шахматной доской.
Какую передвину там фигуру?
Вот виноград взобрался на забор.
Над ивой облака плывут, как рыбы.
И заперта калитка на запор.
Стоят, как судьи, каменные глыбы.
Осенний день над Каспием стоит.
Дожди над Тарки-Тау хороводят.
Всё чаще вижу неба лазурит.
Всё реже в дом ко мне друзья приходят.
Они на заседаниях ворчат.
Их Дума болтовнёю утомила.
Моею Думой стал родной очаг,
А Патимат парламент заменила.
Какую мне из партий избирать?
В стране проходят выборы лавиной.
Свой голос, как и песню, отдавать
Теперь я буду женщине любимой.
Она одна мне сможет счастье дать,
Поскольку с ней надёжней и теплее.
Она одна простить и наказать
Сумеет так, как лишь она умеет.
Пусть суд любви качает берега
Моей вины, а яму – враг копает.
Семейного мне хватит очага
И казана, что на огне вскипает.
Мой президент и спикер – Патимат.
Никто другой вовеки мне не нужен.
Не страшен ни один мне компромат.
Любовь мне солнце заменяет в стужу.
Что может быть надёжнее семьи
С бронёй любви могучего эсминца?
Пять континентов матушки-земли
Не стоят даже твоего мизинца.
И вот, когда прошли те времена,
Явив сто пертурбаций со страною,
Мой дом пребудет Меккой для меня,
А мой забор – Кремлёвскою стеною.