Он любил этот старый, изъеденный временем дуб,
Вечерами садился к подножью и думал о ней.
Не красив, не богат, одинок, на слова тоже скуп,
Был совсем неприметен в сплетеньи зеленых ветвей.
Что он мог подарить? Только нежность оливковых глаз,
Только трепет души или туфель истоптанных скрип,
Только мысли о ней, что в хрустальной тиши всякий раз
Еле слышно звенят, словно сердца несмелого всхлип.
Из травы прорастали слова, что сказать он не смог,
Как жемчужины, нежно мерцали, особенно в дождь.
То качался, то вновь замирал голубой стебелек,
Если вдруг оборвется – жемчужины слов не найдешь.
Он не знал ничего драгоценнее этих цветов,
Он смотрел, как серебряный вечер укрыл их от всех.
Он бы мог подарить ей букет перламутровых слов
За одну лишь улыбку, хрустальный малиновый смех.