;Когда в тиши кафешантана
(А проще – в грязном кабаке)
Я наблюдаю, как каштаны
Слетают с древа налегке,
Когда закат своим оскалом
Багровым ржёт над мостовой,
Когда кладут четыре калла
На серый камень гробовой,
Я отвлекаюсь совершенством
Пшеничных стай Твоих волос,
Больным, но сладостным блаженством
Себя я тешу. Всё всерьёз:
Закат, кафе, надгробный камень
И небо, смятое дождём…
Однако ж есть на свете пламень,
Он жжёт меня, и жив я в нём.
Сегодня я в тоске иль в муке,
Устал и проклят на века,
Но, коль ко мне Ты тянешь руки,
То в подсознанье дурака
Опять рождается сакральный
Истошный гимн о новых днях.
И я есть Я, хоть я есть прах,
Не Дух Святой, Живоначальный.
Закрывшись наглухо, в темнице
Не сожалею вдруг о том,
Что отпустил из рук синицу,
Когда журавль влетел в мой дом…
И пью, не зная, как мне справить
Последний праздник о себе:
То ль тризну горькую проставить,
В объятья ль броситься к тебе.
Но мысль опять меня отводит
К пресветлой жизни, что грядёт.
Я сыт тобою, не находишь?
Однако голод – не пройдёт…