потрёпанные официантки
топорно вставляют палки
в колёса обозрений
лишая себя зрения
намеренно, лишь ради веры
что жизнь не может быть константой
и переменится
но их же перемелят мясорубки
в гениев распятых будней
и падкие на падаль чувства
будут ласкать их груды
их причуд
станут поклонниками траура
что на ура
протухшим комнатам скармливают себя
заранее - нуару
и им остались только криокамеры
заснувшие под ксанаксом
и малыми
количествами
кастингов на роли прачечных
давайте изысканно распотрошим адама, вырвем рёбра исками
до казни ради плода смрадного познаний, или просто ради
красивого насилия, в награду данного, что отразится вспышками
в изношенности объективов одиночных камер мира, тысячами
голодающих в оправах розовых очков, что намертво отравлены
гламурный морг нефтью заправлен, содрогаясь под касанием
и трупы в нём встают с колен на пламя погребального костра
в озноб и ожидают, что их расплавят искры, ставшие здесь маяками
неприкаянными, странными, но всё же они верят им, иначе что останется
адаму вырвем рёбра
наделаем из них ев
изнасилуем их всех
и будем греть душу об этот грех
в микроволновке
ведь нам не съесть всю прочность
каркаса плёнки
обвившей тело изнемождённой подоплёкой
и нам останется лишь мило
уснуть в забавных гробиках
и накормить собою
тех, кто воет, испытывая голод
по чём-то более, чем безысходность паранойи
больничных коек
раскинувшихся по краям
и запаяв нас в истине единственной
"мы можем только быть канистрами пустыми
ждущими бензина
и спичек
что смогут обезличить
всё наверняка"
и эта искалеченная ходьба
вдоль грустных глаз
не стала нам причиной стать напалмом
но всё же
вы свято верите, что ваш удел - заклание
и что наградой станут
врата, ведущие лишь к новой
однотипной стае
вставшей в полный рост
став свойством фитиля, уродливо
отрезанного от бомбы
что станет лишь в последствии лишь тромбом
в системе донорского удовольствия
в заснеженной утробе.