Во всём живом пробудились чары,
чтоб их делили на блажь и негу.
Был краток день, он куда-то канул,
размазав в небе оттенков гамму.
В час урожая по швам трещала
карета солнца, добра телега,
своими тыквенными боками
взломав осенней картины раму.
Везли в карете, почти как в тачке,
грибы в корзинках и яблок тонну,
початки сахарной кукурузы,
подсолнух спелый, – и кругл, и выпукл.
Везли туда, где впадали в спячку
ежи, ужи, пауки, тритоны...
за горизонт, – не широк, не узок, –
где осы мрут, да никак не вымрут.
Крылаты тоже… и всё ж не птицы,
в окно влетают и хороводят,
теряют силы, – жужжат тоскливо,
разбивши лоб всё о ту же стенку,
но с нами это пусть не случится,
и время спячки нам не подходит…
нам перелёты, нам переплывы…
нам с птичьих сливок… снимать бы пенку.