Уж усыпаны дороги
Облетевшею листвой.
Приумолк печально-строгий
Сад багряно-золотой.
Притаилась осень-птица,
В жёлтых листьях шелестит:
Толи с горя веселится,
Толи с радости молчит.
Налетает ветр вихрем,
Отрясая сонм дерев.
На мгновение утихнет
И послышится напев
И дрожащий, и далекий,
И тревожный, и простой…
Боже мой, да что со мной?
Отчего зардели щеки?
Отчего в глазах туман?
Неужели живо это?
Та любовь – причина ран?
Тот порыв, что без ответа?
РИЖСКОМУ УЧИЛИЩУ
Я вновь с волненьем навестил
Далёкой юности пенаты
И с грустью, полно оживил
Для сердца трогательны даты.
Друзья ученья и утех!
Под сводом общего нам крова
Не прозвучит ваш дружный смех,
Наш круг не соберётся снова.
Обитель строгая для нас
Не долго пристанью служила
И лучших дней своих алмаз
Ей данью юность возложила.
Другое ныне поколенье
Вослед ступило на ученье.
Иные шутки на устах
Звучат в оставленных стенах,
Но… всё знакомо… всё любимо…
На всём лежит незримый след
От наших юношеских лет,
Мелькнувших так неповторимо.
Легко и грустно вспоминать,
Что было так давно и ясно,
Так просто, молодо, прекрасно
И… что теперь уж не узнать.
Отрадно мне, я был знаком,
Училище, твоим стенам!
Как старший брат, как отчий дом
Ты стало всем своим сынам.
Прими ж, как верности закон,
Мою любовь и мой поклон.
Но, вспомни - я один из тех...
Здесь строй и братство нас тачало -
Здесь, здесь мои начала!
И здесь причина следствий всех.
Свободы грубая стихия
Вне дома отроческих стен
Уроки всем дала лихие –
Уроки веры и измен.
К ДНЕСТРУ
Поведать волны вам хочу
Мою печаль, о чем молчу,
О ком неволен боль скрывать
И с тайной грустью вспоминать.
Смотрю на вас и … грусть уходит.
Мне ваша резвость по душе:
Так, память, всколыхнувшись, бродит,
Хоть всё давно прошло уже.
Но, чувства! Всё ещё живы…
Далёким отблеском тревожат.
Зачем? Кому они нужны?
Ну, что прошедшему поможет?
Как буйно жизнь у вас проходит:
Гонимы волею чужой,
Куда бежите вы толпой?
Какая цель с ума вас сводит?
Широкий Днестр гонит волны,
Как добродушный исполин
Свои стада среди равнин,
Что красотой и силы полны.
Мой Днестр! Друг душевный мой!
В свои неведомые дали
Неси, неси мои печали
Как воды юности былой…
РИЖСКОМУ ЗАЛИВУ
Сверкает на солнце и плещет залив,
Волна за волною находит прилив:
Друг друга толкают и бьют, и пенят,
Всё ищут свободы, бегут и шумят.
Выходят на берег и тают в песке,
И вновь набегают в тревожной тоске -
Не лучшая доля роптать и вздыхать,
Любить безнадежно и тайно страдать.
Как горькая участь, всевышнего власть,
Осужден навечно, жестоко
За вольность, к свободе безумную страсть
У брега лежать одиноко.
Но, с гордой душою, борец и титан
Не сломлен оковами рока.
И с вечностью спорит седой океан,
Волною встречая небес ураган,
Свой вызов бросая высоко!
ЛОВЕЦ
Ловец в душе, но не удачлив
Был чаще, нежели был счастлив:
Пусты расставленные сети -
Для птицы-счастья чужды клети.
Чу! Острый слух тревожит пенье:
В густой таинственной сени
Лесное бледное виденье
Скользит по краю западни.
Дыханье стиснуто на вздохе
И сердце выскочить спешит!
Увы! Судьба бросает крохи
Ловцу, а счастие - бежит.
О, птицелов! Оставь забаву.
И пташек малых не тревожь.
Про птицу-счастье, знай, всё ложь.
Не верь словам, не пей отраву.
Уж лучше на лугах пасти
Домашнюю овцу. Прости.
Такая жизни проза -
В горшке не расцветает роза.
ОСЕНЬ
Плачет осень золотая,
Мокнут листья на дороге -
Всё теряя, увядая,
Нет в душе её тревоги.
Мне не жаль (печаль туманит
Взгляд задумчивый и грустный),
Что природа тихо вянет,
Что в душе и в мире пусто.
Мне не жаль потерь осенних -
Легче нет уже потерь:
Чтоб взойти цветком весенним,
Нужно всё отдать теперь.
С лёгким сердцем, с грустью светлой
Сам своё в огонь я брошу
И холодный пепел белый
Положу в свою я ношу.
ПАМЯТЬ
Я хочу… я хотел бы вернуться назад.
По-другому начать и прожить.
Только осень пришла в мой запущенный сад,
Поздно стало грустить и тужить.
Улетели бесследно года чередой,
Не осталось в душе тёплых дней.
Как по чёрному небу сгоревшей звездой
Пролетают виденья друг друга бледней.
Стёрлись в памяти прошлых лет
Все волненья, душевный пыл.
Редко встретится старый след:
Всё что пережил, всё забыл.
Получилась ли жизнь задуманной?
Всё свершилось ли, что хотел?
Был ли лучше мной мир придуманный,
Мир, в котором о нём я пел?
Перепуталась нить судьбинная
И не мягкая, и не кроткая:
Как посмотришь – жизнь столь короткая,
А распутать – невыносимо длинная…
***
Душа моя (к печали склонной),
От суеты дневных тревог
Ты внемлешь шелест заоконный,
Листвы зелёной говорок.
О чем он? Вечная загадка.
Но голос слышу я живой.
Его зелёною волной
Я упоён легко и сладко.
Боль отодвинулась, ушла.
Куда-то горечь отступила.
Печаль моя опять светла
И листья шепчут что-то мило.
И детство вспомнилось, и двор,
И радость игр беспризорных…
Как много лет прошло с тех пор,
Как много чувств сгорело вздорных.
Ах, память! Как уже стара...
Твоя улыбка – откровенье.
Уходит всё. Всему пора.
Пошло последнее мгновенье.
1989
Расшаталась эпоха от натиска
Масс обкраденных и униженных,
Кабалой нищеты обиженных,
Замороченных идола свастикой.
Повалилась колона империи,
Колесо раскалилось истории,
Демократия бьется в истерии,
Революция стонет в эйфории.
В пьяном визге кровавые роды:
Эх ты, баба! Ужель не рожала?
Испохабленные народы
По углам, как детей, разбросала!
Что, Рассея, с тобой? Что за гадость
Твое мутит годами нутро?
Те же стоны, та ж памяти слабость,
Та же жизнь, как в военном метро...
1989
Нет, жизнь не пир развратно-пьяный,
Не полный роскоши обед.
Так в чем же смысл прошедших лет?
Куда же мир стремится рьяный?
Что красота? Что Идеал
Предначертанный человека?
В крови рождаемого века
Не он ли девственный сиял?
Иль путь в потемках проходил,
В болотах лженаучных истин?
О! Как теперь нам ненавистен
Тот, кто дорогу подменил.
Чему же верили все мы?
Кому пророчески внимали?
Как нынче тешатся умы
Своим прозрением печали.
Что пустота межзвездной мглы?
Душа – бесформенная сера!
Забита в темные углы,
Как мусор, попранная вера.
Оплакать бы, да нет уж слёз.
Все на круги своя вернётся.
Когда-нибудь, уже без грёз.
Зачем без них нам не живётся?
БЫЛОЕ
Мы молодые годы пролистали.
И многое не то, не так любили.
Любить и верить в суе перестали.
Возможно, вовсе так не жили.
Семидесятые застойные года…
Их ржа бездушия и корысти проела.
Их в руки не возмёшь – одна вода.
Там мысль свободная в архивах потускнела.
Закрыты свалки яркими пано
О том, что жить нам лучше надо.
Под бубны юбилеев и парада
Награды разливались как вино.
Все исказилось: истина и ложь,
Свобода и бесправие тупое.
Плодятся паразиты, гниль и вошь,
Отеческое стало как чужое.
И потерялась наша где-то жизнь.
Да лучше не грустить, а улыбаться.
Довериться мечтам не торопись –
Мечтам не суждено сбываться.
***
Смерть отрицает жизнь:
Извечна круговерть
Начала и конца, которые сплелись –
Жизнь возрождает смерть.
Так есть. И, значит, нужно.
Противоречий нет:
Все парами, все дружно –
Тьма вечна, краток свет.
Что Человек в природе?
Он сам себе кумир.
Как золото в породе,
Породой ему мир.
Без света и оправы
И злато не блестит.
И, видно, боги правы,
Душа нас золотит.
Мы – горькие мечтатели.
Мы – вечно малыши.
Всю жизнь свою потратили
На поиски души.
Ещё какое чудо
Так может обмануть?
Он сам себе Иуда.
И крёстный себе путь…
ОСЕНЬ
Окончен летний, шумный бал.
Звучит нестройно и уныло
Оркестр, что давно устал –
Жизнь к развлечениям остыла.
Устали гости от потех,
Веселие сменилось скорбью.
И тайный страх овеял всех,
Осыпав дождевою дробью.
Вошла невидимая дрожь
Предчувствия зимы и стужи
Под сердце, как холодный нож -
И содрогнулись рябью лужи.
Ни слова горького, ни злого
Не сорвалось. И что слова?
Так бесконечно жаль былого…
Но жизнь по-своему права.
РАСКАЯНИЕ
Истраченных денег не окупить...
Их можно забыть,
Но утрат не восполнишь.
И, сожалея, лишь дольше их помнишь…
А были возможности, силы, желанья –
Всё, чем давно не владею уже.
Поздние с болью приходят страданья:
Надо бы лучше и ближе душе.
И хочется верить, и молча склониться,
Надеясь, что кто-то поймет и простит…
И, может быть, что-то ещё изменится,
И, может быть, встреча ещё предстоит...
Пустое. Растраты невосполнимы.
И банки кредитов уже не дают.
Скупые сидят на мешках херувимы
И годы считают там наших валют.
Считают старательно горы монет,
Червонцы хрустящие прожитых лет.
И первым увидел и понял их Каин –
И всё не прощён он, и не покаян…
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Что за черная тень закрыла меня от солнца?
Кто недобрый стоит за моею незримо спиной?
То дышит смертельно и холодно, как в ледяное оконце,
То по-волчьи зачем-то следит и крадётся за мной.
Уж, кажется, утро должно быть, но всё не видать горизонта.
Всю ночь проглядели глаза, не смыкаясь, в надежде-
Не видно рассвета, кругом темнота, как и прежде.
Быть может уже не дождаться горячего солнца?
А где-то, должно быть, светло и на солнце играются дети.
И листья зеленою массой колышутся ветром игриво-
Как просто всё это. И как бесконечно счастливо…
Но как же без тёплого солнца прожить ожидания эти?
ВЕСНА
Кричите, вороны, кричите!
Лес завороженный будите-
Зима уходит со двора!
Прошла, прошла ее пора.
Опять живёт, бурлит природа:
Весь мир в движении кипит,
В бреду ломается погода,
Река, как ворот, вся скрипит.
Весна… весь воздух наполняет
Тончайший аромат её,
Как чудотворное зельё,
Своим дыханьем опьяняет.
И чувств невидимый прилив
Волной напористой восходит,
Тревожит сердце, кровью бродит
И беспокоен, и игрив.
И вновь душа, как в первый раз,
Как в нежных почках, вся в надеждах,
И глаз невидимый оргазм
Срывает дряхлые одежды…
МАМА
О, мама! Как бывает горько,
Невыносимо тяжело.
Отрадой и надеждой только
Мне было лишь твоё тепло.
Когда, казалось, безнадежно
Всё было в сломленной судьбе,
В молитвах я взывал к тебе –
К душе единственной и нежной.
Я думал, глас души родной
Дойдёт неведомой волной
И сердцем принятая весть,
Я верил, утешенье есть.
Но не о помощи взывал,
Сгорая грешныя в огне –
(Что суждено, то будет мне)
Но сострадания желал.
Кто б мог ещё так сострадать,
Как может в мире только мать
За горькое своё дитя,
Унизив и забыв себя...
Наш жребий, полный неудач,
Прольётся в безутешный плач,
Никем не слышим и не зрим –
Быть может, Господом одним…
РОДИНЕ
Жизнь так быстра.
Так быстротечно время:
Взлетают искры от костра
И гаснет огненное племя.
Остановиться бы на миг.
Вокруг, остынув, оглядеться,
Увидеть милосердья лик
И, прослезившись, отогреться.
Увидеть Жизнь, себя понять,
Сознать невежество отважно
Своё, свою гордынь унять –
Увидеть Родину так важно…
* * *
Успеть бы время обогнать.
Опередить судьбы событья.
Итог прошедшему узнать
До неизбежного отбытья.
И умереть, ещё живя.
И, удалившись вон из тела,
Себя увидеть без себя,
И жизнь свою, что пролетела.
И сам собою я живу,
А жизнь моя - летает птицей…
Уж не понять, что наяву,
Что остывающему снится.
И кто есть кто, и что откуда
Не уловить и не понять:
Мир созерцает спящий Буда –
Над миром спящему есть власть.
РОКОВАЯ ЧЕРТА
Роковая черта пролегла поперёк,
Словно кто взял ножом и живое отсёк,
Вывел тонкий надрез на бумажном листе…
Видно, так суждено – смерть встречать на кресте.
Роковая черта - вот она! Уже здесь…
Только шаг до неё и песком станешь весь.
Сквозь игольное ушко на дне бытия,
Как в песочных часах, просочится струя
Горсткой праха в могильную, чёрную дверь,
А за дверью голодный, безжалостный зверь!
Только шаг до него – лопнет мир как пузырь,
Как резиновый шар, налетевший на штырь.
А затем – пустота, чернота, вечность мытарств души
По границам пространства пустынной глуши…
БЕЗНАДЁГА
Небо – рваною одеждой,
Ветер треплет дверь…
Говорю: была надежда.
Нет её теперь.
Ничего нет. Скрипом петель
Полон дом пустой.
Никого нет. Только ветер
Беглый и чужой.
Ничего не изменилось
В комнатах пустых:
Пылью времени покрылось
Прошлое живых.
Вещи, вещи, только вещи
Остаются жить!
Занавески в окнах плещут,
Обрывая нить.
Говорю я: счастье жило
Здесь не так давно.
Говорю Вам: было, было…
И ушло на дно…