Оденьте меня в смирительную рубаху;
пишите на мне рунические заклинанья;
рисуйте вокруг магическую пиктограмму.
Усердно иду вперёд по рассыпанным граблям.
Омойте святой водой мою грешную сущность;
забейте осиновый кол в неё где-то между
«здорова» и «не излечима», суд опустим.
Я, знаешь ли, с самого детства любила небо,
но жить там, наверное, вечно не очень и надо…
Пустые глазницы метро успокоят нервы.
На улице снова день отказал в спектакле,
и занавес серый мокнет в немом безделье,
и солнце опять с похмелья не вышло на сцену;
скупыми букетами слов осыпаются листья;
отвержено бьются в стекло, словно жёлтые птицы.
В моей голове кавардак, кто прибил бы полки...
на них разложить и расставить свои все мысли.
Оденьте меня в смирительную рубаху,
отрежьте локон волос для куклы вуду,
чтоб можно было тыкать в неё иголки,
тогда я точно буду послушной, буду.
Пришейте к порывам нити, не зная страха,
чтоб их направлять, когда нужно прямо по курсу.
Зашейте все эти мечтанья
(...чтоб им было пусто...)
в мешок, и с довесом в море, пускай не летают.