Почему у нас всё не слава Богу?
До тридцати лет я очень часто думал об этом, а потом перестал – зачитался Куприным, потом Улицкой, и погрузился в быт.
Книги вовремя спасли меня, а не то взошёл бы на крест.
Интернет даёт возможность стать кем угодно, не выходя из дому.
И вот я снова размышляю о таких вещах как власть и собственность, государство и народ, цивилизация и нация и всё такое.
В этих вопросах я рассуждаю как обыватель, но не простой обыватель, а продвинутый.
В чём моя продвинутость? Здесь хорошо работает сравнение с компьютером – я плохо представляю, что у него внутри и как он работает, но умею неплохо им пользоваться.
Значит можно обозначить проблему: Где у нас всё не слава Богу?
А действительно где? Природа у нас замечательная, люди в целом отзывчивые, женщины исключительной красоты и трудолюбия, дети разумные, старики добрые, мужчины грамотные.
Где? Нужно указать пространство, территорию. Пространство, где у нас всё не слава Богу называется страна, государство.
Но что это такое, государство, и откуда оно взялось на нашей территории?
Развернув поисковые системы в Интернете, я обнаружил, что сегодня существует 34 теории возникновения государства.
Не могу отказать себе в удовольствии перечислить основные из них, боясь утомить своего терпеливого читателя.
Древнегреческая теория, древнеиндийская теория, древнекитайская теория, теологическая теория, патриархальные и патерналистские концепции – 4 шт., органические концепции – 5 шт. (теория Огюста Конта, теория Герберта Спенсера, прочие), естественно-правовые концепции – 4 шт. (Гуго Гроция, Томаса Гобса, Джона Локка, Жан-Жака Руссо), насильственные концепции – 3 шт. (Евгения Дюринга, Людвига Гумпловича, Карла Каутского), психологические концепции – 3 шт. (Т. Д. Баштима, Николая Коркунова, Льва Петражицкого), марксистская концепция – 2 шт. (по Энгельсу, по Ленину), либертарно-юридическая теория, патримониальная теория, волюнтаристская теория, ирригационная теория, расовая, демографическая, кризисная теории и теория «инцеста».
Количество теорий указывает на то, что мы понятия не имеем о происхождении государства, его внутренних побудительных мотивах и о том, как оно устроено.
Следовательно, мы, как и я в случае с компьютером, можем научиться неплохо им пользоваться.
Но этот вывод не был моей целью.
Я только выяснял где у нас не слава Богу. Выяснил.
Собственно к аналогичному выводу пришёл князь Кропоткин, идейный вдохновитель анархизма, который призывал отказаться от государства.
Действительно, если у нас именно в государстве всё не слава Богу, а в остальном – терпимо, то почему бы не отказаться от государства!
Дело в том, что на Земле нет ни одного народа без государства – своего или чужого. Как только мы откажемся от своего, нам сразу навяжут чужое.
Но почему у нас именно в государстве всё так плохо? Очевидно, что мы не умеем пока им пользоваться. Но почему так случилось и в чём это выражается?
Если я не знаю ответа на какой-нибудь вопрос, а Интернет даёт слишком много разных ответов, то я ищу ответ в женских глазах.
Адресуясь к женщине, можно не задавая вслух вопрос, задать его про себя и смотреть ей в глаза.
Что я вижу в женских глазах?
Любая женщина, облечённая государственной властью, увидав меня с немым вопросом, отвечает мне надменным или испуганно-удивлённым взглядом: «Зачем ты сюда пришёл?».
И действительно, зачем?
Зачем в стране государственная железная дорога, если переехав с места на место, невозможно уяснить различие между этими местами?
Зачем в стране налоговая инспекция, если никто не собирается платить налоги?
Зачем в стране суд, если в суде не ищут справедливости?
Зачем в стране образование, если народу приходится до всего доходить своим умом?
Здоровые и сильные люди в нашей стране не пользуются медициной и полицией-милицией, а больным и обессилевшим эти учреждения реально помочь не могут.
Даже девушки, сидящие у кассы в частном супермаркете смотрят на меня всегда или надменно или испуганно-удивлённо: «Зачем пришёл?».
Спроси её: «Что он после магазина делает с продуктами, купив хлеб, масло, яйца и так далее?».
Кажется, что ни одна не ответит правильно.
Также вели себя и женщины из народа, приходившие ко мне, когда я работал на государство, будучи облечён властью.
В их глазах я видел испуг, удивление, подобострастие, надменность, но никогда не видел желание объяснить мне с самой возможной тщательностью, зачем они пришли.
Нашему народу не нужно государство, оно не понимает, что с ним можно сделать, как использовать.
Придя к государству, человек этого не понимает, а оказавшись со стороны государства, не понимает вдвойне.
«Зачем ты пришёл?».
В детском саду нет мест, в бане – воды, в пивбаре – пива, в школе – учебников, на вокзале – билетов, в библиотеке – книг…
Почему исчез коммунальный общественный транспорт? Никто не хотел платить за проезд и обилечивать зайцев. Оплатив проезд, пассажир не знал, будет ли завтра троллейбус, а обилетив зайцев, кондуктор тоже не знал того же самого. Получив деньги, директор депо не знал, куда и кому их заплатить, чтобы завтра вывести троллейбусы на маршрут.
И так каждый день. Каждый день как последний.
За каждый прожитый день у нас принято благодарить Бога, а не государство, поэтому у нас всё слава Богу и всё не слава Богу!
Если исключить болезни и преступления, как крайности, то я знаю только один пример, когда в женских глазах государства можно встретить полное понимание.
Это случай, когда ты пришёл в кассу покупать билет в Москву.
Москва – это у нас единственное место, которое не вызывает вопроса «Зачем».
Походя, хочу дать один совет. Если вам нужно не в Москву, а в Белгород или Воронеж, обязательно сообщайте всем: женщине в кассе, попутчикам, контролёрам цель вашей поездки, причём необязательно правдивую. Сообщайте, что вы едете к девушке или больной бабушке. Прямо так и говорите в кассе: «Один билет до Воронежа, жениться еду». Гарантирую вам, что вы всегда сможете уехать и доехать. У нас не грабят людей, если понимают и поддерживают цель их поездки.
Но я отвлёкся.
Я думаю, что Москва – это именно то место у нас, откуда к нам вышло, но не дошло государство, и единственное место, где государство существует.
Остальное – страна, территория с признаками власти и собственности.
В этом смысле распад СССР хорош хотя бы уже тем, что породил несколько государственных центров.
Но почему так сложилось? Почему мы не умеем пользоваться государством, ведь нам говорят, что нашему государству 1500 лет – мы на 500 лет старше Франции, на 1300 лет – Германии. Когда к нам пришли орды монголо-татар, у нас уже было государство.
В Киеве есть улица Десятинная – я часто по ней хожу.
Этой улице 1000 лет; князь собирал здесь с горожан десятину на строительство церкви – даже фундамент её сохранился.
Получается, что нам хоть кол на голове теши – тысячу лет собирают десятину, а мы не знаем: зачем, для чего и почему.
Я думаю, что нам врут или обманываются сами – нашему государству от силы сто лет.
Мы к нему не привыкли. Сто пятьдесят лет назад 93% населения нашей страны были крепостными рабами, которых помещики подвергали телесным наказаниям на глазах детей вплоть до 1905 года.
Мало кто знает, что всего за сто лет до освобождения крестьян, из рабства были отпущены дворяне. До манифеста Петра Третьего (урождённый Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский) дворяне в России не имели права женится, надолго покидать пределы имения, посещать столицу и выезжать из страны без разрешения Государя. При Петре Третьем в России было 1500 дворянских семей, а всех глав дворянских семей царь знал лично, поэтому мог лично ими управлять.
В 1905 году царь даровал народу Конституцию, которую за 90 лет до этого забавы ради написал Сперанский, создатель Царскосельского лицея, который выпустил Пушкина, сотню-другую служащих и реформировался.
У нас много пишут об ужасающем разрыве в доходах между богатыми и бедными, между богатыми и небогатыми, что, кстати, опаснее, но у нас не пишут о невозможном разрыве между отношением к государству со стороны элиты и народа.
Поймайте в бразильской сельве индейца и, предварительно выучив пару слов на его языке, вручите, даруйте ему Конституцию, свободу слова, гражданские свободы и право, заплатив налоги, потребовать за свои деньги билет на поезд в Рио де Жанейро на любую дату, а по достижении пенсионного возраста – ежегодно, но без оплаты…
Только не смотрите на него надменно или со страхом – убьёт или убежит, бросив Конституцию вам под ноги.
С такой Конституцией страна, дважды созвав и единожды распустив Государственную Думу вступила в 20-й век. Государственная Дума была нужна для утверждения бюджета, а наличие бюджета, утверждённого парламентом, требовали международные банки.
Держава выдохлась, ведя гигантское железнодорожное строительство, оказавшись перед выбором: или индустриальная революция без денег или потеря территории то ли путём продаж Алясок, то ли путём внешней экспансии.
Первая советская Конституция ужаснула весь мир. Это была первая в истории Конституция не государства, а всего Земного Шара. В ней было закреплено право любой страны вступить в состав СССР после социалистической революции.
Большевики вообще считали, что с приближением к коммунизму, который неизбежен как снег зимой, государство отомрёт.
Для ускорения мировой революции и создания её бойцов Вавилов был отправлен в Африку
изучать возможность скрестить человека с обезьяной, а в Сухуми создан обезьяний питомник.
Большевиков подвела индустриальная, она же научно-техническая, революция. В то время казалось, что в коммунизм можно приехать на паровозе, имея в каждом вагоне пропагандиста-проводника. За эту ошибочную догму до сих пор извинилась перед миром только Королевская Академия Великобритании, признав в 1953 году, что наука ввела общество в заблуждение на счёт своего всемогущества.
В 1941 году народ не захотел воевать за это государство, о чём неоднократно заявлял в приватных беседах Сталин.
Страна потеряла действующую армию, и только осознав, что государство не исчезнет, что вместо своего государства у нас будет чужое, народное ополчение ценой неисчислимых жертв выбило германца, который в свою очередь осознал, что на самом деле означает «холодная зима».
Вспомним, как советское государство разговаривало с народом. Путём развешанных на каждом худом заборе лозунгов, над которыми народ похохатывал. «Экономика должна быть экономной», «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи». «Землю крестьянам» Кому? В 1917году 90% пахотной земли принадлежало крестьянской общине. Море матросам.
Отсюда я вывожу, что нашему государству не сто, а от силы двадцать лет, а начало его нужно отсчитывать после августа-декабря 1991г.
Здесь надо оговориться, что у нас не всё так плохо. Наша элита и аристократия всегда понимала, сколь велик разрыв между ею и народом, чтобы надеяться на нормальное государственное строительство, и среди образованных людей всегда находились бескорыстные народные просветители.
Школьные учителя, особенно в провинции, в сёлах, получая жалкие гроши, а порой задарма – за одно народное пропитание сумели сохранить нам надежду, которая умирает последней, а значит, вообще не умирает.
Главное, что я хочу, чтобы понимали мои дети и внуки: в жизни страны есть такие изменения, которые несопоставимы по своим срокам с человеческой жизнью.
За одну человеческую жизнь нельзя надеяться увидеть больше одной революции, больше одной войны, больше одного типа страны.
Некоторые вещи происходят слишком медленно, но ускорить их нельзя.
Ничего, кроме своей жизни вообще нельзя ускорить.