Городок в табакерке - фантом неизученных истин,
Соразмеренность ритмов живущих на сломе сердец,
Перекрёсток дорог, изувеченных тайной тернистой,
Сумасшествие лестниц без грани "начало-конец".
Какофония звуков слышна между рёбрами призмы,
Колокольчики стонут в сплошной угловатости сфер,
Молоточки слегка создают ощущение тризны,
Поощряя отсутствие всякого рода манер.
"Задевай посильнее" - единственный пунктик устава
Офицерской линейкой навек запечатан в кресты.
Кто глядит через них, - для того уваженье, и слава,
И возможность неверных, как грязь, закатать под мосты.
Не своими руками, а Валиком зависти-злобы,
Что зацепит крючками подкожные нити души,
Он для каждого смертного сделает выход особый,
Променяв честь и совесть на едкой усмешки гроши.
Нескончаемый звон в этом хаосе жизни и смерти,
Где неправильность форм искривляет тела заодно.
Только в каждом сознании есть она точно, поверьте,
Та Царевна-пружинка, что медленно тянет на дно.
В ней вся суть бытия, в ней осколки зеркал искривлённых,
Наседает на сердце, пуская чернилами кровь,
А прижми посильнее и вырвет из душ прокажённых
Все остатки святого: тепло, доброту и любовь.
Изломаются домики, солнце устало повиснет,
Не поднимется в небо от змея бумажного нить,
Разорвёт нас на части жестокая мельница жизни,
Но глаза всех непонятых нам никогда не открыть.
Городок в табакерке построен под рёберной крышкой,
Он живёт слепо-глухо кукушкой бездушной в часах.
Это мир нелюбимых, мелькнувших мгновением-вспышкой,
Это мир нас жестоких, с пружиной железной в сердцах.
Мы возводим в себе небоскрёбы прощений-прощаний,
До последнего веря, что к старости всё заживёт,
Но нам нужно построить в руинах несбывшихся зданий
Городок в табакерке с волшебным звучанием нот.