Наше детство как весенние ручьи,
Там вся боль лишь только в содранных коленках
И мазня углём по грязно-белым стенкам,
Игры в лицах: робин гуды, циркачи,
Д'артаньяны, каи, герды, короли -
Все честны по-настоящему, без масок
В той палитре, полной самых тёплых красок,
Что из детства сохранить мы не смогли.
Взрослой жизни нашей бледная пастель
Равномерными штрихами циферблата
Отдаляет беззаботность. Виновато
Клонит голову цветная карусель,
На которой смотрят бусинами глаз
Разномастные лошадки, и попона
Мягче пуха. Нет ни смысла, ни закона
В лихорадочном круженьи. Сколько раз
Повернулась по инерции земля
Вслед за счастьем, что улыбками искрилось,
Трезвый разум не поймёт. Всё позабылось
Из тех дней, когда столь гордо у руля
Мы стояли. Каждый бравый капитан
Вёл корабль свой по рекам в город детства,
В край, куда теперь не пустят отогреться
Из миров, где все фантазии - обман.
Не пробьётся колыбельных перелив
Сквозь сердец железных скрежет, и отныне
Мы ложимся спать с аккордами другими -
Ластит слух наш одиночества мотив.
В зеркала не смотрим. Часто без лица
Мы живём теперь, но там, внутри, упрямо
Что-то хочет трубку снять: "Ну как ты, мама?",
Рюмкой водки горькой помянуть отца.
Если плачем, то беззвучно. Горлом крик
Не идёт уже, навечно он впечатан
В стенки тоненьких сосудов. И возврата
К плачу детства уж не будет. Я привык
Забываться этой сутолокой дней,
Мерить жизнь свою стаканами и снами,
Путь прокладывать бессмысленно стихами
В тот рассвет, где ничего, кроме теней.
Но, как прежде, крашу стены в белый цвет,
Он сравним до помраченья с облаками,
Что скрывают край чудес. И угольками
Выдаю себе придуманный билет.
В утро света, где заварен свежий чай,
Где с вишнёвого варенья - счастьем пенки,
Где нет боли. Просто содраны коленки.
Город детства, скоро буду. Не скучай.