Ни для кого не секрет то обстоятельство, что все слова истерлись и превратились в какую-то мелкую шелуху. От повседневности, от интернета ли, от каких-то еще причин. Поэтому гражданин, желающий продолжать писать роман, скорее всего уже представляет сложность задачи, даже если роман дальше верхнего ящика стола никуда не денется. Сложность и прелесть в том, что слова нужно вывести из смысловой пустоты, поставив их в почти невыносимые условия. Картина мира остаётся такой же, персонажи прозы всё так же суетятся, как насекомые. Но теперь главные персонажи - не люди под надуманными и/или блеклыми именами, а слова. Разговор может даже не идти о многоплановости прозы, хотя гражданин предполагает, что это должно получиться.
Вот Людмила из кортасаровской "Книги Мануэля" играет со словом "размежевание". А вот у Виана в "Осени в Пекине" вместо привычных единиц измерения расстояния используются "измерения". Список открываю, не собираясь его продолжать, ибо чай заварен.