Стихи 1914 года

 
Миги-годы, годы-миги…………………………………………...
Хочу……………………………………………………………….
Море слов…………………………………………………………
Опусти ты длинные ресницы…………………………………….
Пути небес………………………………………………………...
Петербург…………………………………………………….……
Пушечные выстрелы ……………………………………………..
Ночь………………………………………………………………..
Кометный дождь………………………………………………….
Понять……………………………………………………………..
В тумане…………………………………………………………...
Намёк………………………………………………………………
Не приемлю! ……………………………………………………...
Ощути без слов…………………………………………………....
И свет, и мрак……………………………………………………..
Аллилуйя………………………………………………………….
Никогда, никогда…………………………………………………
Вчера……………………………………………………………....
Р.Б. ………………………………………………………………...
В Поезде (Из Питера в Херсон) ……………………………..…..
На грани!…………………………………………………………..
Мир я знаю – ничей………………………………………………
Храни мгновения! ………………………………………………..
Парк осенью……………………………………………………….
Тайная дума……………………………………………………….
Во имя любви моей………………………………………………
С тобой познал я………………………………………………….
Струны кифары рыдают…………………………………………
Нас много…………………………………………………………


*  *  *

Миги-годы, годы-миги…
Это шёпоты страниц
Непонятной книги жизни
С прихотливой вязью лиц…
 

ХОЧУ

В чеканность слов, в мелодию созвучий
Хочу я каждый миг мелькающий облечь.
Миг нежно-ласковый, миг гневный и могучий
Хочу я воплотить в размеренную речь.
Хочу я уловить те звукосочетанья,
Что каждый день вторит в обычности своей,
Им человек ещё не сотворил названья:
Они в душе живут и умирают в ней.
Хочу их вызвать я из глубины душевной,
Их тайну-тайн осмыслить и понять.
Преодолев мечту, хочу в мой стих напевный
Красу обычных дней причудливо вковать.
И пусть стихи мои – обрывки летописи
Бессильны отразить всю ширь минут-веков,
В моем «сегодня» есть неведомые выси;
Достигнуть их хочу, вместить в чеканность слов!


N.B.    Этим строкам, написанным  И.Фрумсоном 13 мар-та 1914 г. в Санкт-Петербурге  удивительно созвучно стихотворение Бориса Пастернака, прозвучавшее через 42 года из подмосковного Переделкино. Вспомним  отры-вок из него:
«Во всём мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.

До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.

Всё время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.»




МОРЕ СЛОВ

Отчего легко так пишется!
В голове напев звучит,
Словно море слов колышется,
Ударяясь о гранит.
Каждый всплеск творит мелодию,
И слагаю я из них
Марш, романс или рапсодию,
Облекая в звучный стих.
И спешат, спешат созвучия,
Сколько их не родилось!
Вспыхнув, гасли, душу мучая,
Воплотить их не далось.
Где они? Пропали, сгинули
Подо льдом обычных дней?
Иль потоком новым хлынули
Из глубин души моей?
Я не знаю! Но созвучия
Бьют, как море о гранит,
Песня смеха, песня жгучая
Пусть родится, пусть звучит!



ОПУСТИ ТЫ ДЛИННЫЕ РЕСНИЦЫ

Опусти ты длинные ресницы
На зелёно-карие глаза…
Засверкают летние зарницы,
Донесётся дальняя гроза.
Ты забудешь, что вокруг суровый
Город северной холодной красоты,
Странный мир – мир сказочный и новый
На мгновение создашь из блеска ты.
Опусти ты длинные ресницы,
Из-под них взгляни на фонари.
Видишь, звёзд дрожащих вереницы?
Видишь, всполохи искрящейся зари?
И снопы колосьев золотистых,
Отягченных радугой семян,
Видишь ты, в десятках рук могучих
Держит их волшебник-великан?
Вот летит стоцветная Жар-птица,
Искромётен сказочный полёт,
А вокруг невиданные лица
Пляшут огненный змеиный хоровод.
Если ты глаза откроешь шире
И увидишь только фонари, -
Ты поймешь: без грёзы тесно в мире!
…Эту грёзу ты мне подари!

 

ПУТИ НЕБЕС

Ночь светло-голубая
Над сетью всех дорог,
Пути небес сплетая,
Раскинула чертог.
Ночь светло-голубая…
Небесный свод высок.
Одни миры сжигая,
Творит другие Рок.
Ночь светло-голубая…
И складками у ног
Хитон из горностая
Покровом снежным лег.
И девственно-нагая
Туда, где ждёт Восток,
Ночь светло-голубая
Идёт… И путь далёк!..




ПЕТЕРБУРГ

Город радости туманной,
Город творческой тоски,
Гневный гул твой, шорох странный
Мне понятны, мне близки.
В нём изломы и извивы
Миллионов воль людских
Расползаются в красивых,
Гордых улицах твоих.
Ширь проспектов, гладь канала
И просторы площадей
Без конца и без начала
Бороздит толпа людей.
Каждый – близкий и далёкий –
Кто здесь враг и кто здесь друг?
В бледных лицах многоокий
Городской немой испуг.
Я не знаю, кто там рядом,
Кто б ты ни был – всё равно.
Оттолкну холодным взглядом.
Я один… один давно.
Так о чуждости вещают
Лица множества людей…
Мимо, мимо проплывают,
Пропадают в дали дней.
И поглотит их столица,
Сменит их поток других.
Бесконечна вереница,
Нов и жуток каждый миг…
Шаг тревожный, торопливый,
Хаос дум и хаос дел.
Кто он? Дерзкий и пугливый?
Взор застыл, закоченел…
Чутко вглядываюсь в лица,
Блики дум на них ловлю,
И парит душа, как птица,
Ненавижу и люблю!
Тесно скованный домами,
Город сдержанно шумит.
И трамвайными звонками
Шорох улиц перевит.
Ночью-грёзой огневою
Ты живёшь заворожён.
И над спящею Невою
Неумолчный слышен стон.
Мимо окон, взор слепящих,
Наглой роскошью вещей
И зовущих и манящих
Переливами огней,
Мимо ярких иллюзьонов,
Мимо храмов и дворцов,
Балаганов и притонов,
Мимо дремлющих домов,
Ночь плывёт, кропя соблазны,
Вспышки мигов огневых,
То святой, то жутко грязный
Миг греха и счастья миг.
Страшен ты, дитя каприза
И кровавого труда.
Туч угрюмых серых риза
Над тобой висит всегда.
Но ты дорог мне, туманный
Город творческой тоски.
Гневный гул твой, шорох странный
Мне понятны, мне близки.

9 января 1914 года

N.B.  С Петербургом связана жизнь поэта до тридцати
лет.  Только в 1918 году он переезжает из северной столицы в Москву.




ПУШЕЧНЫЕ ВЫСТРЕЛЫ

Пушечные выстрелы воздух наполняют,
И чугунный хохот в тишину бросают.
Вечеру спокойному выстрелы не нужны,
Сумерки усталые ласкою недужны.
Друг за другом… Снова… Вот опять как много!
И родится в сердце смутная тревога.
Сколько жуткой злобы в хохоте раската,
Выстрелы так чужды тишине заката.
Тяжело до боли, до обидной боли,
Словно с каждым звуком тает призрак воли.
В пушечных раскатах звон цепей кандальных
И хаос забытых звуков погребальных.
Помню ночь глухую… факельное пламя,
Над толпой кровавое реющее знамя.
Гроб в руках у девушек в одеяньях белых,
Гнев и скорбь и ласка в лицах загорелых,
Тихая молитва, скорбный марш Шопена,
Провожают друга из земного плена.
Но не только мы, друзья, честь ему отдали,
Долго, не смолкая, пушки грохотали.
И носились ядра над толпой печальной,
Выстрелы мешались с песней погребальной.
И теперь услышу лишь выстрелы – невольно
Похороны вспомянутся… Жутко мне и больно.
И растет и ширится смутная тревога,
Выстрелы грохочут… Вот опять… Как много…


N.B.    1914 год. Идёт  первая мировая война.
Отзвуки её выстрелов в этом стихотворении.




НОЧЬ

 Без цели вдаль
Идём, идём…
 Над нами синяя эмаль.
И белизна везде кругом.
 Заворожённая луна
Над цепью дремлющих домов,
 Пустынных улиц тишина…
И тихий шёпот наших слов
 На перекрёстках двух дорог,
Как факел, брошенный на снег,
 Горит дрожащий огонёк –
Его колеблет ветра бег…
 Во всём покой, во всём мечта,
Забытой сказки красота:
 Сплетает дедушка Мороз
Гирлянды лёгких детских грёз.



 КОМЕТНЫЙ ДОЖДЬ

Твоею ласкою богатый,
Я целый день во сне живу,
А ночью тихим сном объятый,
Живу тобой, как наяву.
Живу я в жажде поцелуя,
Припал к губам твоим, приник,
И, оторвавшись, снова жду я,
Хочу припасть на век, на миг.
И нежных рук прикосновенья,
И рук сплетённых теплота,
Крылато плавные движенья
Во всём экстаз и красота.
И мира нет. Он с нами слился.
Творили мы одну волну,
И вместе с нами он стремился
То ввысь, но снова в глубину.
Кометный дождь, искристый хаос,
Изломы жгучих молний стрел –
Все в танце радостном сплеталось
В извивах наших смуглых тел…


ПОНЯТЬ

И ночь, и белый снег,
И гневный шёпот мой,
И лёгких санок бег,
И твой упрёк немой…
Всё в памяти встает,
Скользит передо мной.
Опять крылат полёт,
Но только… я иной…
Мне хочется молчать
И чутко слушать ночь.



 В ТУМАНЕ

Как чайка в шири океана,
Душа купается во мгле,
Когда под гнётом волн тумана
Всё пригибается к земле.
Пространства нет… Что предо мною?
И что теперь вокруг меня?
Что там за белою стеною
Таится, вид свой изменя?
На крыльях творческих мечтаний
Над белым хаосом парю.
Из прихотливых очертаний
Людского мира – мир творю.
И будет сердце чудом пьяно,
Когда из бездны пустоты,
Из волн нависшего тумана
Родится мир моей мечты!
Там радость солнца будет вечно
И вечен юный, бодрый смех,
И вдохновенно и беспечно
Сплетутся в вечность миги всех.
Любовь и ласка будут «благо»,
Крылат творящий волю дух,
Людское тело будет наго,
Неведом стыд и чужд испуг.
В том мире радости и сказки,
Дома легки, как наши сны.
И в каждой линии и краске
Дыханье и призыв весны.
Ликует дух мой и смеется,
Колышет мглистый океан…
Сейчас завеса разорвется,
Сейчас рассеется туман!..


 НАМЁК

Нежной лаской дышит день –
То весны далёкой тень.
Лёгкий призрак утра мая
Сотворил я, вспоминая.
Ласке солнца отдаюсь,
Тихо сам себе смеюсь.
Посмотри – сугробы тают,
Всюду лужицы играют,
Под потоками лучей
Снег зажёг костер огней.
Знаю, знаю, май далёк.
Но мне дорог хоть намёк,
Рад я грёзе, рад я тени,
Рад весенней перемене.
Лепет струек мил мне, дорог.
Лёгких капель тихий шорох
«Кап-кап-кап», - твердит смеясь,
Было бело, будет грязь!
Рад я треску льда в канале!
(Так трещит весной в начале…).
Пусть вокруг лежат снега,
Ласка солнца дорога.
И сосулек капли-слёзы
Соберут опять морозы,
Всё равно мне! Снег растает,
Знаю я… И солнце знает!!!


НЕ ПРИЕМЛЮ!

Покой и тишь полуночной дремоты
Смягчают игры терния столицы.
И дни моей бессмысленной работы
Мне кажутся жестокой небылицей.
Кто выдумал кошмары мигов вечных,
Бесплодность мук родильных содроганий,
Тоску немую дум и слов извечных,
Печаль веселья, тяжкий смех рыданий?
Кто выдумал любовь без дерзновенья
И поцелуй без жгучести порыва,
Обман всеведенья и веру без сомненья,
И море тихое без бурного прилива?!
Кто выдумал кошмары, я не знаю,
Не знаю я, кто обесчестил землю,
Но я ему проклятья посылаю,
И творчества его я не приемлю!!!




ОЩУТИ БЕЗ СЛОВ

Рассказать тебе о любви моей?
С каждым днём тебя я люблю сильней.
О любви моей рассказать нет сил:
Ведь вчера тебя я не так любил.
Завтра я тебя полюблю не так,
Как люблю сейчас… Но не знаю, как…
Разве можно знать хаос чувств и дум?
Не брани меня, если я угрюм,
Если я порой не пойму себя,
Если боль тебе я несу, любя.
Эти струйки дум слились вдруг в поток,
И шумлив поток, говорлив, глубок.
Только миг – и вновь ясны глуби вод,
И душа опять гимн любви поет.
Легче миги счесть в океане дней,
Чем творить слова о любви моей.
Ты пойми ее, ощути без слов,
Углуби ее, вспомни даль веков,
Загляни вперед – всюду ты да я,
Да любовь твоя и любовь моя.




И СВЕТ И МРАК

О, не смотри с печалью укоризны!
И мрак и свет в моей душе капризной.
Но больше света в ней…
Люблю тоску, её змеиный шепот,
Её немой, ее безгневный ропот,
Борьбу с мельканьем дней.
Люблю свои тоскующие строки,
Люблю я смерть, ее покой глубокий.
Но больше жизнь люблю!
Люблю конца обычную мгновенность
И юных лет порыв и дерзновенность,
Я каждый миг люблю!
И если жизнь ответить мне не сможет,
Я жду, что смерть мне разгадать поможет
Загадки душ людских.
О, не смотри с печалью укоризны!
И свет и мрак в моей душе капризной,
Я – новый, через миг!..




АЛЛИЛУЙЯ

Луч солнца, зайчики рисуя,
Мне шлёт горенье поцелуя.
    Я солнцу рад!
Ещё вчера я пел тоскуя,
Казалось, солнца не хочу я.
    Я сном объят.
Еще вчера висели тучи,
Казался вечным холод жгучий
    Зимы – навек!
И вдруг по мановенью жезла
Зима, как легкий сон, исчезла.
    Растаял снег!
И лаской солнечной волнуем,
Я, опьяненный поцелуем,
    Иду – пою
Тебе, земля! Вам, люди-братья,
Свои бессильные объятья
     Я отдаю.
Мне дорог неба отблеск алый,
И не зовут меня каналы
     На дно к себе…
И наслаждаясь и ликуя,
Я возглашаю «аллилуйя»,
     Весна, тебе!




НИКОГДА, НИКОГДА

Жизнь к тебе отнеслась так сурово:
Ты, как птенчик, упавший с гнезда.
И так чуждо, так тягостно-ново:
      Никогда, никогда!
Опустели желаний высоты,
Смерть его отняла навсегда,
Никогда не увидишь его ты,
      Никогда, никогда!
Скоро год, как ты мать потеряла,
Но одна не приходит беда,
Ты впервые любовь испытала,
      А теперь никогда, никогда!
Никогда он тебя не обнимет,
Смерть разрушит любовь без следа,
У могилы никто не отнимет
      Никогда, никогда!
Что скажу я тебе в утешенье?
Мир, который творился года,
Зашатался под крик разрушенья:
      «Никогда, никогда!»
Плачь! Не сдерживай горьких рыданий,
Ничего, что я здесь. Будь горда!
Но гони ты кошмар заклинаний,
       Этот крик: «Никогда!»
Молода ты! Полюбишь ты снова,
И растает тоска без следа.
Позабудешь ты ложное слово
 «Никогда, никогда!»
Но об этом тебе не скажу я,
Не скажу: «Эти слёзы – вода».
Я молчу… А ты шепчешь, тоскуя:
 «Никогда, никогда!»



   ВЧЕРА

Вчера стоял я у порога
Твоих тяжёлых дум.
В твоей душе жила тревога
И мир твой был угрюм.
Вчера стоял я у порога
Твоих былых потерь.
Казалось мне – ещё немного –
И ты откроешь дверь.
Введешь туда, где утомленный
Неведомой тоской,
Живешь ты, с прошлым примиренный,
Нашедший свой покой.
Мы шли извилистой дорогой
Туда, где дум исток…
И каждый шаг улыбкой строгой
Нас к дерзновенью влек.
Душа искала тщетно Бога
Непознанной мечты,
Лишь в Нём сиянье и помога
От гнёта пустоты.
И непонятною тревогой
Была душа полна,
Такой бессильной и убогой
Казалась мне она!..


Р.Б.

Сегодня на столе у Вас
Я видел Ваш портрет.
Во мгле горят лампады глаз,
И облик мглой одет.
Неясен легкий силуэт,
Как мимолетный свет,
Как будто бледный лунный газ
Создал Вас и погас.
И Вы, родясь, как Ваш портрет,
Во мгле часов теней
Теперь в душе моей.
Вы лишь намёк, лишь силуэт,
И мой нечаянный сонет,
Как эхо Ваших дней.



 В ПОЕЗДЕ
      (Из Питера в Херсон)

Пуская бесцветны дни вагонные
И люди нудны и скучны,
Мы оба, в звучности влюбленные,
Одной гармонией полны.
Ловлю я взор твой отуманенный,
Слежу за тем, как ты свежа,
Чертить, чертить…
Я тоже раненный,
И у меня поет душа.
Ты промелькнешь, потонешь в вечности,
Как эта елка за окном…
Но растворенный в бесконечности,
Я жив в сознании твоем!



НА ГРАНИ!

Ласке осеннего солнца прощального
Радостен я, подставляю лицо.
Пусть в этой ласке много печального,
Тягостно серых туманов кольцо.
Пусть неизбежна тоскливость дождливая,
И ядовитая жуткая мгла.
Пусть!.. Но сегодня весна шаловливая
К нам на мгновение снова пришла.
Хочется верить мечте о бессмертии!
Осень грозит недалеким концом;
Хочется крикнуть: не верьте, не верьте ей!
Вечность и солнце ловлю я лицом.
Радости, неге капризов касания
Ласково-теплых дрожащих лучей
Я отдаюсь… застываю на грани я
Мира, который не ваш и ничей…

 

МИР, Я ЗНАЮ – НИЧЕЙ

Не для нас эти краски горящего в небе заката,
Не для нас красота этих ласковых синих ночей…
Это будет в веках, это есть, это было когда-то,
Мир не наш, не людской, мир, я знаю – ничей…
И его красота – только красок случайных
смиренье,
И капризы души, возлюбившей случайный узор;
На ретине глазной прихотливо его отраженье –
Мы всегда лишь вовнутрь обращаем наш
ищущий взор!
Всё, что вижу – один только я
 во вселенной лишь вижу,
В этом творчестве мира во мне я всегда одинок –
Оттого иногда этот мир я душой ненавижу,
Оттого иногда этим миром горжусь я, как Бог!




ХРАНИ МГНОВЕНИЯ

В минуты нервности,
В минуты гневности
Полна смущения душа моя.
Твои напевности,
Твои безмерности
Вдруг расплываются, и плачу я.
Слезой обидною,
Слезой невидною,
Но кровь палящею, как яд змеи!
В них сила грубая!
Гони их, любая –
Храни мгновения! Они – мои!!!




  ПАРК ОСЕНЬЮ

По дорожкам осеннего парка
Гобелен вышивает листва,
И в душе разгораются ярко
Мимолётные искры-слова…
По дорожкам расплылась истома,
Неумолчен осенний сверчок:
«Цзиги-цзиг» пересмешника гнома
То под ухом, то очень далёк.
Я брожу по канве гобелена
Разноцветной листвою шурша,
И в тисках непонятного плена
Сиротливо томится душа.
Я не верю былому обману,
Знаю – всюду скрывается ложь.
…Эту старую, старую рану,
Осень, зовом своим не тревожь!
Не томи, не зови к переменам –
Вспоминаю весну я твою –    
И бродя по твоим гобеленам,
Я о грусти неслышной пою…



ТАЙНАЯ ДУМА

В тумане улиц Петрограда
Иду… И тайной думой горд:
Душа людскому шуму рада,
Я сплёлся с ним в один аккорд.
И пусть порой не вижу смысла
В крикливой, нервной суете,
Я рад, что применяю числа,
Что штрих я в красочном пятне.
И пусть порой огнём укора
Горит мой нежный, гневный дух –
Я только звук из песни хора,
Я только замыкаю круг.


ВО ИМЯ ЛЮБВИ МОЕЙ

Во имя любви моей,
Во имя грядущих дней
Свою тоску убей!
Твори часы и дни,
Пусть не полны они,
Тоску свою гони,
Но храм любви твори,
В её огне гори!
Отдай себя! Бери!
Убей в душе испуг –
Бери мой гордый дух
И пусть не будет двух…
Но воедино слей
Во имя любви моей,
Во имя грядущих дней!


С ТОБОЙ ПОЗНАЛ Я…

С тобой познал я тайну духа,
Смятенье, боль, согласность слов
И недоступную для слуха
Созвучность мимолетных снов.
С тобой познал я тайну тела,
Слиянность жаждущих полов,
Ты лишь одна зажечь сумела
Во мне огни минут-веков.
С тобой одной познал я грани
Многообразия любви,
Вся жизнь людская – поле брани,
На бой меня благослови.
С тобой одной познал я ласку
И дерзновенье мудреца,
Вдвоём мы пишем чудо-сказку,
Она длинна! Ей нет конца!..




СТРУНЫ КИФАРЫ РЫДАЮТ

Нет струн боевых на кифаре моей,
В душе нет воинственных песен.
Война – это язва на теле людей,
Война – это гнойная плесень.
Я слышу… Я слышу, как гимны войне
Поэты бесстыдно слагают.
Иуды лобзание чудится мне,
И струны кифары рыдают.
Я видел дрожащие слезы в глазах,
Безумье тоски постигаю.
Я знаю отчаянье, тупость и страх,
Но гордых героев не знаю.
И весть, что погиб безрассудный «герой»,
Рождает лишь гнев и бессилье!..
Душа! Утомленные очи закрой,
Сложи белоснежные крылья.
В удушливо-смрадном дыму канонад
Зари  искупленья не видно.
И то, что живу я и вижу – я рад…
Но жутко, и больно, и стыдно!!!


   


НАС МНОГО

Как ползучие гады мгновения жуткие
Исчезают во мгле пустоты…
Где вы, девушки, нежные, гордые, чуткие?
Где вы, девушки нашей мечты?
Нам поэты солгали, душа нам солгала
Про неё, про мечту, про любовь.
Сердце тщетно искало, томится устало,
Но тоскуя, надеется вновь.
Начертать на скрижалях судей мироздания
Письмена нашей гордой любви…
Где ты? Где ты? Приди в ореоле сиянья,
Появись, полюби, позови!
 Но вокруг только гниль и убогие самки,
 Только похоть с обычным концом.
 Радость духа в телесной уродливой рамке
 Или глупость с красивым лицом.
Мы по улицам бродим, с толпою сливаемся,
Но никто не тоскует о нас.
В лица девушек встречных глазами впиваемся,
Ловим жгучие искорки глаз.
  Промелькнувшая тихою грезой улыбка,
  Мимолетный ласкающий взгляд –
  С новой силой играет умолкшая скрипка
  И опять серенады звучат.
Может быть, то случайно мечта воплощенная
Близко-близко коснувшись прошла,
Подойти?.. Но душа не пускает смущенная.
Тороплюсь… И сгущается мгла.
О, нас много в столице! Всегда одиноки –
Мы томимся тоской вечеров;
О, мы знаем – каналов чертоги глубоки,
Бездна манит, как брачный альков.
Нам так любо обидеть намеком язвительным,
Кинуть грязью в лицо чистоты!
А в душе раздается призывом мучительным:
«Где ты, девушка, нежной мечты?!»
…Но тоскливая доля не знает пощады:
Не сойдутся тропинки! О нет!
И мгновения наши – ползучие гады
Свились в клубы пугающих лет…
               
22 ноября 1914 года