Я вижу себя: закрыты мои глаза,
Полог ночи отброшен, и пространство вливается внутрь,
Словно ртуть, заполняя собой все покои.
Я вижу себя: в изголовье моём кинжал.
За пределами жизни бредут дромадеры
И воют русалки.
Я вижу себя.
Тот, кто видит меня в моём сне,
Становясь мною, видящим сны,
Превращаясь в меня,
Вытекая из пор моей кожи,
Струясь равномерным дыханьем
Из полуоткрытого рта,
Тишина уплотняется,
Чернота исчезает,
Пространство становится множеством шариков разных весёлых цветов.
Я не вижу себя,
Пять ноздрей тянут то, что осталось от воздуха,
То, что
Осталось от
Воздуха, то,
Что осталось
От воздуха – в воздухе взвесь:
Это – пепел сожжённых бумаг, городов и обрезков ногтей.
Нить,
Нить босиком.
Я не вижу себя, сжимающего кинжал
И встающего с ложа.
Я не вижу себя, идущего с повязкой на глазах
По битым черепкам.
Нить,
Нить босиком.
Я не вижу себя, стерегущего то, что проникло,
Стерегущего то, что уже здесь,
Стерегущего то, что рассыпало пепел,
Измазало калом шпалеры на стенах,
Налило ячменный напиток в реторту.
Здесь. Несколько звуков. Здесь.
Несколько звуков. Здесь.
Несколько странных:
Шёпот? Дыхание? Посвист? Стон? Шорох?
Несколько здесь.
Здесь звуки холодные, тёплые звуки,
Здесь. Несколько звуков,
Холодных и тёплых,
Неясной,
Неяркой природы. Здесь
Или сердце колотится, или
Так трутся хитином телец заводные жучки на поверхности пола.
Где взгляд человека, глядящего закрытыми глазами
Сквозь влажную ткань повязки?
Я размахиваюсь и бью наугад кинжалом.
Пустота рассыпается на множество мушиных личинок.
Я размахиваюсь и бью ещё.
Я вижу себя:
Закрыты мои глаза, пепел сгоревших жуков
Оседает на коже, на ткани, на солнце,
На яркой зловонной раффлезии плоти,
Деревьях,
Камнях,
Чердаке.