Люди-мотыльки

Тамара Фёдоровна Москаленко
Из книги "Письма в никуда"

Люди-мотыльки спасут мир. По крайней мере, они так думают. Что спасут. Их хрупкие мечты длятся недолго. Не дольше их маленькой, крохотной и хрупкой жизни. Они рождаются утром своей жизни, когда трава в росе от солнечных лучей  кажется им россыпью бриллиантов. Тепло солнечного света они считают высшей благодатью, а белоснежные облака – символом чистоты на лазури неба. Хотя это наивное заблуждение. Солнце светит для всех одинаково, небо не такое уж и лазурное, а облака скорее серого цвета. Что уж там такого примечательного. Так нет же. Восхищаются. Рисуют. Вышивают. Воспевают. Чудаки.
Люди-мотыльки думают, что красота спасёт мир. Поэтому они творят. Пишут и воспевают. Создают. Хотя это так наивно и даже глупо. Всё разрушается веками. И всё созданное превращается в прах. Только они, мотыльки эти, не знают об этом. Или не хотят знать. Глупые создания. Их трепетные крылья великолепны. Но бесполезны.
То ли дело – люди-орлы! Сильные крылья возносят их над толпой. И над миром. Им чужды эмоции. Они твёрдо верят в свою силу. И это правильно. Сила побеждает там, где нет эмоций. И жалости. Стоит ли жалеть тех, кто оставляет после себя холсты, песни, книги и прочие рукоделия? Это смешно. Эти никчемные создания только мешают сильным мира сего своим лепетом. Благо их век недолог. Хотя они немного развлекают. И это единственный плюс в существовании людей-мотыльков.
Вы никогда не пробовали оторвать крылья у мухи? Она так забавно жужжит… Так и с этими мотыльками. Главное – оторвать им крылья. И пусть творят. А править миром будут люди-орлы. Ведь когда есть сила, большого ума не требуется...

.................................................
Автор рецензии: Валентин Иванович Филиппов      

Простая  мысль, страшна как обнаженный меч
Да, Ворон триста лет парит над  мотыльками.
 А  мотылёк лучами  солнца обогрет, его не видит
Рожден  с рассветом и на закате умер стариком.
Средь красоты, любви и  нежных красок мира.
А  Ворон обречён всю жизнь копаться в нечистотах
И тухлой  падалью питаться.