Они встретились. Светило солнце и почти не было дымки над городом. Замечательная погода для того, чтобы подняться на колоннаду Исаакиевского Собора. Они уловили некую напряженность в глазах друг друга и каждый постарался ее утаить, запрятав в самый дальний уголок своих глаз, накрыв глубиной бессознательного. Они поднялись на колоннаду.
Она: Как здорово здесь, это одно из самых любимых мест в городе. Так странно, но в этот приезд мне никак не удавалось сюда забраться, то дождь и холод, то вторая суббота месяца - единственный день, когда тут закрыто! Она рассмеялась и он тоже.
Он: да, здесь красиво. Я тоже люблю вид отсюда. Спешить не стоит, все приходит в свое время.
Она: это точно. Знаешь, я хотела сказать тебе, что после вчерашнего у меня осталось какое-то неприятное чувство. Пойми меня правильно, но я чувствую, что где-то есть какая-то ложь. Не знаю в чем это может выражаться, но скажи, ты точно звонил мне вчера? Дело не в том (она чуть подалась вперед опережая возможные мысли в его голове), что я тебе не верю, но это чувство..., я просто хочу проверить свои ощущения. Звонил?
Он: да.
Она: можешь показать исходящий звонок?
Он: исходящий звонок?
Она: да, в твоем мобильном, там же все сохраняется с датой и со временем. Можешь показать мне?
Он: нет, не могу...., я не звонил тебе.
Она: почему?
Он: не знаю. Не знаю почему, но не смог. Мне казалось, что ты..., ну, не знаю, просто все так хорошо было тогда, и я..., мне..., мне стало страшно.
Она смотрела на него не отводя глаз, показывая всем видом что он в безопасности, она пыталась словно влить в него уверенность, которой ему немного не хватало сейчас в этом разговоре.
Она: страшно?
Он: да. Я подумал, что ты, скорее всего..., что у тебя, наверняка кто-то есть и что я тебе совсем не нужен, ты же сама говорила, что у тебя все есть, что все, что хочешь, все получаешь..., что ты счастлива.
Он посмотрел на нее словно спрашивая, прав ли он в своих страхах, но не мог видеть ответа в ее глазах, потому что страх всё ещё был внутри него и страх заполнял собою пространство его сердца.
Он продолжил: ... и... и... тогда я подумал, что, наверное, не стоит, не стоит вообще пытаться, зачем? Вот. В общем. Я не звонил, ты права.
Она назвала его по имени и страх внутри него словно встрепенулся и насторожился, ему показалось, что он может потерять это тепленькое местечко, которое он облюбовал.
Она: N, что же нам делать с этим твоим страхом скажи? Когда мы были вместе, тебе было плохо?
Он: нет, было так хорошо и ты была такой.., время пролетело незаметно, я не ожидал, что так будет...
Она: значит, когда мы были вместе, тебе было хорошо и все было в порядке, а потом стало иначе?
Он: да, я думал, что ты хорошая, что ты какая-то словно идеальная получаешься, а ещё, у нас столько общего. И я подумал, что так не бывает.
Он вздохнул и посмотрел в даль, поверх крыш города, пытаясь отыскать глазами горизонт соединяющий серую синеву Финского залива с почти ясным небом.
Она: и что ты тогда решил? Что я не подхожу тебе?
Он повернулся к ней довольно резко: нет, я тогда подумал, что я не смогу, я не подойду тебе.
Он опустил глаза и слегка улыбнулся.
Она снова произнесла его имя (ей так нравилось оно, оно было не обычное и, как ей казалось, сочетало в себе что-то дальне- и ближневосточное одновременно): N, значит ты решил, что ты не подходишь?
Он: да, как-то так.
Она: знаешь, обычно страх возникает от наших мыслей, точнее от наших домыслов, а домыслы от недостатка информации. Это как ночью взглянуть на какой-то предмет и, не поняв что это испугаться картинки, которую наше воображение мгновенно нарисовало, а потом, когда глаза привыкают к темноте, то видно, что это на самом деле знакомая нам вещь.
Он смотрел на нее улыбаясь, кивнул.
Она продолжала: ну, так давай добавим тебе недостающей информации. Она улыбалась и чувствовала, как ему становится легче и ей тоже: спрашивай. Я отвечу на любой вопрос...