Там пластилиновые рощи цветут, не зная дня и ночи, пробиваясь водопадами
холста,
в теплице, окруженной витражами папоротников-подростков,
среди которых орхидеи, обнажив свои красоты, вьются в полусонном танце,
там розы, полные истомы, блаженно раздают цвета восторженному небу, теряющему свой
покой,
фасоль, с распущенными волосами, нежится под облаками знойной пыльцы, развесив алые
соски;
там листья, с кипящей в жилах кровью, прямят тела навстречу пестрому рассвету в
ожидании росы,
тюльпаны трепетно дрожат от непристойных взоров лилий в тени тропических лиан под
щебет красных амадин, укрытых ситцевыми кружевами призрачных кустов;
там желтизна не прячется стыдливо – в углах неведомых фигур, а розовые стебли дружат
с окрашенной в пурпур и голубой травой…
…там простота умыта совершенством,
там строгость форм условных линий обретает неземной простор и контурами затаенных
мыслей граненый воздух рассечен…
почти неслышно – на одном дыханье с тишиной, лучей шуршаньем по изгибам капель, между
былым и предстоящим –
ручей сознания течет и, исчезая в настоящем, превращается в пространство…
…там, на берегу предчувствий, с приливом лунного прозренья, родился миф о раковине…