Отдирая себя с пола ринга,
вновь вступая с судьбою в бой, –
я очнулся вдруг в лабиринте,
и один на один с собой.
Не бессрочная ведь одиночка
и рубашки смирительной нет,
и среди тупиковых корчей
где-то выход на белый свет.
Значит, это еще не нокаут,
значит, снова очки в зачет,
гонг прозвякал финальный раунд,
открывая секундам счет.
Сыплю искры слепыми глазами –
вновь тупик и опять тупик, –
оступаюсь, и череп с мослами,
ухмыляясь, ко мне приник.
Здесь взмолилась б Яга о погосте,
здесь иглу бы сломал Кощей,
но тащу свои грешные кости
я под ропот святых мощей.
... Все, что мог, до конца изведал
и увидел, уже не дыша:
надрываясь, меня к просвету
тащит чья-то в крови душа.