Забрали всё, от шапки до сапог;
Ключи, мобильник, карточку сбербанка.
Их было трое. Что б я сделать смог?
Смешно идти с кувалдой против танка.
Я не герой. К тому же с ними нож.
Будь я Ван Дамм — свернул бы гадам шеи.
Но... не Ван Дамм я. Истеричка дрожь
Трусливо обхватила мне колени.
Мороз январский проникал в меня
И душу леденил под кожей синей.
«Ну, вот и всё»,— тогда подумал я,
Со щёк ногтями соскребая иней:
Мне даже не оставили кальсон.
Ночь на дворе и некуда податься,
И сердце еле бьётся в унисон
Крещенской стуже с минусом за двадцать.
Прикрыв стыдливо съёжившийся срам,
Я вопрошал у Господа: «Спаситель!
Ну почему, те, кто напился в хлам
Комфортно спят, попав в медвытрезвитель?
И всё при них: одежда и часы,
А у меня обледенела попа.
С неё стащил и утащил трусы
Ночной дозор работников гоп-стопа.
В чём виноват я и за что, скажи,
На пустыре у гаража за школой,
Где лом сдают в лом пьяные бомжи
Стою один среди равнины голый».