не боялась глаза карего,
улыбалась: чур-чура!
молоком сбежало марево
из листовного костра.
лунным шариком надколотым
чёрт играет в бильбоке -
шелестит глухое золото
на студёном сквозняке.
быть не мёртву, так обмануту,
нетопыриха-мышать,
если сердце перетянуто
так, что незачем дышать.
у печали-душегубицы
костяная рукоять:
что стерпелось - то не слюбится,
что слюбилось - не разъять.
выкликает сыч сородичей
из еловых крепостей:
у совёнка - глазки котичьи,
зорких сумрачных мастей.
снизу топ мышиный слышится,
сверху - деревянный скрип:
спят пустые гнёзда в ижицах
нежилых опалых лип.
отряхнёт хвостом коротеньким
иней с мирабельных слив -
всем совёнок будто котинька,
да когтист и немурчлив,
у него опорки с мохнами,
а у мягкого котка
шкурка солнечная тёплая
и уютные бока.