В старинном замке восседая,
Вершитель судеб правил бал
и, всё по жизни отмечая,
одних наказывал, другие,
как самородок средь руды,
за все старания благие
вознаграждались за труды.
Теперь могли потомки спать
и семь веков не горевать:
на них рекой лилось везение
из поколений в поколение…
Однажды царь со свитой пышной
за предсказанием явился,
с ним в самый отдалённый зал
Вершитель судеб удалился.
По звёздам сверил он дела,
они добром сверкали,
страна, как райский сад была,
науки процветали.
В ней каждый мог богато жить,
работать на заказы,
огранкой тонкой доводить
добытые алмазы,
монеты с образом царя
чеканить для торговли,
святые храмы возводить
с почтительной любовью,
сосуды амброй наполнять
красавице беспечной,
строку истории писать
изменчивой и вечной,
из мраморных огромных глыб
творить богов прекрасных…
И было в планах у царя
всё в перспективах ясных.
Хозяин книгу взял спокойно,
рукою пыль с неё смахнул:
«Умрёшь ты скоро, но достойно!»
И на царя в упор взглянул:
«Судьбу, поверь мне, не обманешь,
но ты всё делал для людей
и для других каноном станешь,
как лучший царь среди царей».
Проситель к книге наклонился
и побледнел, и изменился:
в строке под именем царя
все цифры завтрашнего дня…
Вершитель судеб взгляд поднял
и человека увидал:
царь ликом стал темнее ночи,
весёлость светлая ушла,
и взгляд потух, и сникли очи
к земле, которая ждала.
Он, не знакомый со страданием,
смятение души познал,
не повелитель с царским званием,
печальный юноша стонал,
просил, чтоб прорицатель мудрый,
ему продлил короткий век,
он миг любви, для жизни чудный,
не испытал, как человек!
В раздумье долго находился
хозяин жизни, а потом
он поменять судьбу решился,
вписав строку с другим числом.
Как только царь в страну вернулся,
предался пиру и гульбе,
ни разу он не улыбнулся.
в продлённой для него судьбе.
Соседним дружественным землям
он сразу объявил войну,
подверг он родину мученьям,
нарушив в мире тишину.
Он жёг без устали селения,
стремясь живое погубить,
в боях он дрался без смятения,
уверенный, что будет жить.
Страну рабы заполонили,
которым было всё равно:
мораль на оргию сменили
иль чечевицу на зерно.
Друзья исчезли. Палачами
он заменил придворный круг,
печально-тёмными ночами
не спал, а слушал сердца стук.
И мастера давно сбежали,
которые хотели жить,
дворцы и храмы обветшали,
в них было некому служить.
Поэты правду открывали
под рифмою правдивых строк,
но головою рисковали
за каждый выданный урок.
Закончил царь свое правление
с тяжёлым скипетром беды,
руины, голод и волнения,
всё там мучителя следы.
И память о себе оставил
для угнетённых нищих стран
не ту, когда разумно правил,
а ту, где властвовал тиран.
В веках запрятано немало
того, что поражает нас,
что в них чадило и блистало.
А там ещё такой запас!
А где Вершитель? Выполняет
любую просьбу и мольбу,
но с той поры не принимает
просителей продлить судьбу.
28.01.2009
( Послесловие):
Прошли века, то бишь столетия,
так дни мелькают без следа,
но только лишь при полном свете
нам открываются года...
Бог порадел: на тонком плане
царю был новый выдан срок,
когда бы люди это знали,
какой бы вынесли урок!
Пойдёт по старой он дорожке
или посмотрит ныне вдаль?
Вершитель не подаст с ладошки
число, где радость и печаль.
Но совесть наша не напрасна,
она способна услужить,
чтоб стало абсолютно ясно,
как жизнь достойную прожить.
Коль очень сильно царь захочет,
то выберет Великий Свет!
Но это так, ну, между прочим,
для СИЛЬНЫХ ДУХОМ здесь совет...
11. 04. 2012