Пью росу по утрам,
Словно чашечку крепкого кофе,
Умываюсь туманом,
Лицо подставляю ветрам,
Убеждаясь опять:
Не юдоль мне – стоять на Голгофе.
На разбитых надеждах
Я новый построила храм.
Вижу, как наяву,
Белозубость в улыбке ощерив,
Те развалины храма,
Которые звались "мой дом",
Но теперь я живу
В своей, богом забытой, пещере
И слагаю опять
Свою жизнь в измеренье ином.
Пусть прольются стихи,
Пусть неистовым станет желанье
И скорее придёт
Долгожданный морозный январь,
Будет ночью и днём
В моём храме дышать мирозданье
И упавшей звездой
Зажигать мой священный алтарь.
Орошать я слезами
Не стану напрасно ресницы,
Своих горестей-бед
И штормов нахлебавшись сполна.
Начинать свою жизнь
Каждый раз, словно с чистой страницы,
Только сильным дано,
Ну, а я, уж поверьте, сильна.
И, слагая стихи,
Словно новые, крепкие стены,
Я калёным железом
Повыжгу истлевшего хлам.
Если строки тихи,
Безоружны и так откровенны,
То не значит, что я
Защитить не сумею мой храм.
В эту ночь Рождества
Новым смыслом наполнятся чувства,
И наступит рассвет,
Он придёт, безмятежен и тих…
Ни к чему мне слова,
Но почти что на грани кощунства,
Я молюсь за тебя,
За себя… и за многих других.