В однокомнатной избе на кур ногах бабка Ёжка прозябала на бобах.
Одинокая и злая, неспроста и имела фотографию кота,
Ей держать живой скотины не дано,-площадь малая, поэтому тесно.
И однажды к ней зимой на огонёк черт Иванушку-царевича завлек,
А старуха под лирический настрой чай варила с не отравленной водой,
Показала очень древние холсты и размякла от своей же доброты.
Бабка вспомнила про прежние дела: «Я ведь, Ваня, авиатором была,
Но ушла от дел, на пенсии уже, ступа мохом зарастает в гараже.
Что я злая и беззубая, не верь, называй меня Ядвигою теперь.
Ты, Ванюша, заходи ко мне всегда,одиночество – не сладкая вода…
Приходи, когда захочешь, я теперь завсегда тебе открою эту дверь,
Если надо, оставайся ночевать, я стара, и мне на сплетни наплевать.
Поклонился ей царевич и сказал: «О тебе я, бабка, многое слыхал.
Ты – ученая старуха и с тобой беседовать не прочь бы я порой».
И прощаясь у осиновых ворот,обещался, может как-нибудь зайдёт.
Одиночество – не сладкая вода, хоть и бабка колдовала иногда,
Хоть папирусы читала при свечах, печень ныла, и не спалось по ночам.
И Ядвига, чтоб быстрей бежала кровь, вдруг тогда себе придумала любовь.
Недурен собой царевич, хоть и прост, но Жар-птицу ухватил за длинный хвост,
Серый Волк ему товарищ не зазря, он – царевич, значит сродственник царя!
Драться с Кошей, прямо скажем,не миндаль, вот за это ему выдали медаль.
Я видала – в Третьяковке, в уголке есть картина, – едет Ваня на Волке.
Написал её товарищ Васнецов, у Ванюши, значит, светлое лицо
И фигура – загляденье, хоть куда, - занимался Ваня спортом завсегда.
У соседей занимала пылесос, приоделась, и мукой напудрив нос,
Убирала пыль из красного угла, подметала, протирала зеркала:
«Свет мой зеркальце, поведай мне, ответь, вправду может меня Ваня захотеть?».
Мне осиновый пока не светит кол, эх, достать бы где французский дермокол,
Он вернуть поможет прежнюю красу и прикроет бородавку на носу.
Жаль подагра и мозолей узелки, а не то бы я надела каблуки.
Старый леший к бабке свататься устал, руку, сердце, даже роспись предлагал.
Гонит бабка со двора его метлой, - ты – развалина, а Ваня – молодой.
Не хочу про свадьбу слышать ничего! Не видал ли ты Ванюшу моего?
«Видел я его намедни, подлеца! Он бездельник и, по-моему – фарца,
Тунеядец и не числится нигде. Ой, Яга, опомнись, чтоб не быть беде».
- «Ты наверно, что-то, леший, не усёк! Он работает Царевичем, и всё!»
Бабка спятила, не может без любви, Лейкоциты разгулялися в крови,
Травки варит и колдует по ночам,пауков толчёт, заваривает чай,
Принялась себе косицу заплетать И ещё Ванюшу к бабам ревновать.
Загрустила что-то старая всерьёз, истомилась от страдания и слёз,
Зачастила по субботам на проспект, а царевич где-то делает гешефт.
«Мой Ванюша что-то долго не идёт, - Говорят, Живую воду достаёт».