К чёрту время, если я хочу на охоту!
К чёрту правила, если рядом любимая!
Скажите – к чему мне, право, слушать кого-то?
Меня и так невеста частенько корила –
Мне хватит.
Я никогда не вру, господа, и всегда улыбаюсь.
И да, я действительно бывал на Луне.
Я, знаете, оптимистом всегда быть стараюсь…
Да, это сложно. Но кому же, скажите, если не мне?
Господа, меня сломать, вы знаете, не просто,
Ведь я привык к тому, что над безумствами смеются.
Зато я могу в шесть утра взять – и уехать в Бостон,
А вы? В вашей жизни так нереально пусто.
Да, меня сломить – это надо постараться.
Ломать меня, гнуть, калечить как угодно!
Вызывать на дуэль – ха, шпаги, иль стреляться?
Убить меня, не то, что поломать, поверьте, невозможно!
Но знаете… Господа. Я, право, иногда устаю,
И мне очень нужно, чтобы кто-то сказал:
«Конечно, барон, жизнь не зря прожигаешь свою…
Я тебе верю! А ну-ка – как ты в оленя стрелял?».
Так нет! Смеются снова в лицо мне,
И говорят, что не нужен еще один день весны.
И правда – к чему ещё понедельник в календаре?
Ну, что ж… Я всегда любил поджигать мосты.
~~~
Меня не было всего три года, господа –
А как изменилось Ваше отношение?
Говорите, что я покорял и города…
Это так! Но может, хватит с меня лицемерия?
Хватит, довольно. Хватит безумия,
Я хочу отдохнуть и, право, побыть один.
Только в мае… Наверно, в полнолуние,
Я скучаю по «Всё! Стреляйте, господин!».
…И вот однажды мой друг ко мне пришел –
И, знаете… Он чуть не плакал на моём плече.
А я… Я ужин готовил, и смотрел на костёр –
И не знал, улыбаться ли, право, в ответ?
...
Не улыбнулся… И, сутулясь, уходит старик.
Я лежу, и пустыми глазами прожигаю стену.
Но вдруг обернулся дворецкий – как головою поник!
«Простите, что потревожил, господин Меллер».
«Как ты меня назвал?», - бешенство полыхнуло в крови.
«Господин Меллер», - ему бы, честно, в актёрский салон!
Вскочил… Схватил горшок – и ну же, Томас, лови!
И ухмылка сияет: «Простите меня, барон!».