Приснился мне нынче странный сон. Про Байконур. Действо происходило на гагаринской "двойке". Всё вокруг такое родное, знакомое, до трепета души волнующее: стартовый стол, стоит ракета в клубах азотного облака, рёв двигателей… А мачты ЗДМ не расходятся и не пускают ракету в небо. Включён форсаж, рёв усиливается до нестерпимого, но ракета стоит. А земля под ногами трясётся. И приходит понимание: вот, ещё мгновение- другое и всё, катастрофа.
Проснулся с часто бьющимся сердцем, хватая ртом воздух. Что за чёрт, думаю? Потом понял: сложились в голове все наши космические "достижения" последних месяцев – все эти злосчастные невзлетевшие, упавшие, взорвавшиеся и сгоревшие "Протоны", "Прогрессы", "Булавы", "Фобосы" и прочие. И тут мне вспомнилось вдруг…
Собрание рабочего коллектива участка №10 Специального наладочно-монтажного треста, или п/я А-1055. Место и время действия: космодром Байконур, 250-я площадка, год, кажется, 1982. Или 1983… А собрание проводится в связи со сложившимся трудным положением – срывается график выполнения работ, под угрозой финансирование, грядут неприятности.
Выступает начальник участка товарищ Чернец, бывший прапорщик, и обращаясь к полусотне усталых, потных, пропыленных, прожжённых насквозь солнцем и продутых ветрами мужиков, командным голосом призывает приложить все – мать вашу растак! – усилия, проникнуться – разэтак вашу мать! – мыслью, осознать – всех матерей сразу! – важность и так далее. На это ему лениво отвечают, что жидкий азот третий день не привозят, и электродов-"шестёрки" нет, и напругу по пять раз на дню вырубают. На что товарищ Чернец решительно отвечает, что пить – матерей ваших, и вас самих так-то и так-то! - надо меньше. На что ему так же лениво говорят, что в бараке телевизор не работает, и в трёх камерах холодильники сгорели, и газеты не привозят неделю уже. На что возмущённый товарищ Чернец достаёт из рукава козырный туз: а за этот месяц вы – всех вас так и этак во все места особо изощрённым способом! – голый тариф получите. Народ обиженно загудел, а товарищ Чернец злорадно усмехнулся. И тут вскочил особо нервный слесарь из Питера Вова Пипец, швырнул на пол монтажную каску, рванул ворот грязнущей майки:
- Ах, голый тариф! Тогда выпиши мне, гражданин начальник, четыре листа фанеры, я построю ероплан и улечу отсюда к бениной матери!
Народ заржал. Ишь, фанеры захотел! Фанера, брат, дефицит, за четыре листа, знаешь, сколько бутылок портвейна можно… Знаешь, да, все знаешь. Возникла пауза.
И вдруг из задних рядов чей-то негромкий голос предложил:
- Вовчик, а ты на всю пенсию купи гандонов штопаных, надуй гелием и лети куда хошь!
( Тут поясню: "пенсия" – это 105 рублей командировочных в месяц, которые мы все, собственно, там и получали. А зарплату нам в Москве перечисляли на сберкнижку. Иначе командировочные деньги звали "месячными", а неделю после их выдачи – "критическими днями" А гелия этого самого летучего – сколько хошь, хоть сто баллонов.)
После этого предложения в прорабке повисла мёртвая тишина. Нарушил её бригадир сварщиков Крачковский, имевший звание "Заслуженный строитель РСФСР" и орден "Знак Почёта":
- Не, пенсии не хватит, чтобы улететь…
И тут народ окончательно проснулся, поднялся шум, гам, разгорелись споры "хватит – не хватит", мужики стали уже хватать друг друга за грудки. Тут встал прораб наш, Женька Терёшин, инженер-электронщик со светлой головой.
- Народ, кончай базар! Тут подумать надо, посчитать…
Собрание сдулось, и народ стал считать, сколько же можно купить этих самых… летательных элементов на 105 рублей, а сколько в него максимум литров гелия закачать можно, но чтобы не лопнул, какова будет подъёмная сила одного элемента и суммарно, вводили коэффициенты перепада атмосферного давления, снижения температуры воздуха, вспоминали розу ветров в районе полигона…
Начальство давно уже уехало в Ленинск, а научная дискуссия всё продолжалась. В итоге подавляющим большинством голосов собрание постановило: улететь можно, но недалеко, и если без багажа…
Тут и рабочий день закончился, и народ потянулся в родной барак, благо, до него километра два всего. А напругу в тот день так и не дали.