Я в самолётном холоде продрог,
Случайные вокруг бледнеют лица.
Как витязь на распутье трёх дорог,
Не знаю, где упасть, где приземлиться.
Печальный выбор – музыка без нот,
Свидетельство не храбрости, а дури.
Волна неукротимая течёт
Небесной, завихрившейся лазури.
Пока летим, бездонна тишина,
И мир наполнен памятью былого.
Вновь повсеместно властвует весна,
Вновь бесконечно царственное слово.
Хоть эдак раскручу я стих, хоть так,
От сказки не убудет даже крохи.
Но поднимает голову маньяк,
Чтоб замер весь салон на полувздохе.
И некто – Скорпион иль Водолей,
Предсказанный астрологом – невеждой,
Упрятал взгляд, взрывчатки тяжелей,
Как конспиратор, в белые одежды.
Мотор гудит в беседах сам с собой
О новостях культуры или шоу.
Ни одного намёка нет на сбой,
Нет кашля , даже чиха небольшого.
Ещё летим, а за бортом огонь,
То ль радостное пламя, то ль седое.
И я кладу вспотевшую ладонь
На женское колено молодое.
А женщина молчит – беседы нить
Не прервалась от нежности телесной.
Моя соседка тоже хочет жить,
Пусть лишь одной секундой неизвестной.
Смешной полёт, как музыка без нот,
Тревожная бездонность в нём таится.
Но мир внизу – огромный самолёт,
Не знает, где упасть, где приземлиться.
Р.Маргулис