Я лист, взлетевший на балкон,
Как странника встречал:
Малышка, змей воздушный, в ладонь мою вжимался,
Изрезанный, как марка, незрелой желтизной
Пытался говорить со мной:
“Там, далеко, почти за горизонтом,
Я сорван был, разбуженный желаньем
Увидеть этот мир! И я его увидел!
Взлетая над землей, ночуя в серых лужах,
Смеясь над травами, целуя их цветы –
Жеманных бабушек, состарившихся скоро,
Приветствуя собратьев на лету,
Играя с мотыльками в догонялки,
Легко обманывая внешним своим сходством,
Вторгаясь в их последние обряды
Прощания с теплом и с крыльев силой…
Но как же было весело и просто
Гостить на ветках встреченных деревьев
И отлетать, дразня своим полетом,
Игрою солнца на воздушном теле.
Я крался в парках вечером к влюбленным,
Пугая их внезапным шелестеньем
И шорохом, похожим на шаги.
… Но был забит дождем холодным в глину,
И грязь грозилась нанести могилу.
О, этот день, он много изменил,
И я, рванувшись из последних сил,
Обрел уже тяжелую свободу –
Цвет изменился и открылись раны …
Как долго я катился до ограды!
Так много видел братьев мертвецов!
Что страх мне стал помощником в бессилье
Здесь оказаться и тебя просить
Жизнь сохранить, не отпуская птицей, –
Она не полетит, не возвратится,
А упадет так непохоже вниз
На день вчерашний …”
Малышка. Он не знал, что мертв давно,
Что краски не спасут воспоминаний,
И самый лучший для него гербарий
Он потерял, когда пустился в путь…
Да и не он, а ветер это был,
Который все на свете отлюбил
И вот – явил…