Марии Раевской
Мария, Маша, Машенька, Мари –
для девочки нет имени дороже:
билетик звёздный, лучик от зари,
звучит то нежно-ласково, то строже.
"Машуней, Машей",– мама назовёт –
шуршит листвою ветер осторожно.
Марию – Марью кто-то позовёт –
снежок зернистый захрустит морозно.
Любимое из множества имён,
как маячок из звёздного парада
и эстафета Пушкинских времён.
Его несут как звание, награду
от рода поэтической крови,
(Пожалуй, тут прибегну к рифме веской) –
в нём сила светлой, трепетной любви
к Марии, резвой Машеньке Раевской.
Как память верности жива она:
любовь поэта не пустой породы.
Пускай ещё шесть "пра-" добавят годы,
промолвит Пра-Мария: "Влюблена!"
Картина Айвазовского
"Пушкин и Мария Раевская на берегу моря" (1820г.) Фото из Интернета