И снился мне город, где с крыш черепичных
Стекали рассветы оттенков брусничных,
И в свете таком представали гротескно
Домов очертанья вдоль улочек тесных.
Ряды фонарей тускло щурились в лету.
Лениво пролистывал ветер газету,
Забытую в сквере, на дальней скамейке...
Прозрачный Никто, узнаваемый мельком,
Прозрачную шляпу чуть приподнимая,
Мне тем намекал, что и я узнаваем.
Кивая в ответ, оставляя вопросы,
Я времени суть ощущал, как набросок,
Небрежный эскиз, изменяемый просто,
И мостик горбатый всплывал, словно остов
Кита, потерявшего вектор в тумане,
И остро, и остро, тончайше, на грани
Я всем существом познавал мимолётность,
Я шёл сквозь рассвет, цвет накапливал плотность –
Он был не брусничен теперь, а малинов
И площадь булыжная грела в нём спину,
Согласно инстинктам древнейших рептилий…
И двое неспящих упрямо сходились,
Согласно стечению всех обстоятельств,
Их ждал перекрёсток сиятельств, мечтательств!!!...
Сочился рассвет переспевшим гранатом,
Я их узнавал, узнаванье накатом,
Горячей волной, обдавало сознанье –
Шли мама и папа к судьбе на свиданье.