В лес не хочу и в поле, к врачу, к палачу - не хочу.
Оставь мне гроздь винограда, задуй, уходя свечу
На небе четкие линии, и след от звездной дуги,
уходят в прошлое праздники, остались одни долги.
Не вынести, не измерить их быт и натужный пыл,
а был ли когда-то факел? Не помню, наверно был.
Молчат две монашки счастливо, мечтая о новом приходе,
солдат на них смотрит участливо, сумки раскинув в проходе.
Дипломат унылый и приторный в черной дремлет машине,
улавливаю четкое сходство с манекеном в модной витрине.
Мысли как ворохи ваты, или как быстрые облака,
Как несущие пыль пустыни, нескончаемые века.
Я тут примелькалась как кресло, вот бы зажечь свечу
И в полном автобусе ехать, улыбаясь шоферу грачу.
Чего тебе надо, женщина? – Спросит меня монашка.
Солдат погладит черный металл, прилипнет к телу рубашка.
Вам до какой остановки? Осторожно, задуйте свечу,
- скажет с акцентом водитель. А я задувать не хочу.
Я хочу чтобы горели факелы по-прежнему в наших душах
Чтоб для близких были не папертью и не бельевой отдушкой.
Чтобы радовались моему приходу не только птица и кот
Но тот, а впрочем, ему без разницы - о чем она там поет.
Чего тебе надо, женщина? - Монашка, не в бровь а в глаз. -
Чтобы меня любили…в этой жизни, здесь и сейчас.