Мы в глухоте недужной,
словно по бровь в воде,
музыке потому что
нотами лишь владеть,
но беготнёю детской,
бабочкой, пустяком, –
светом за занавеской,
тенью под потолком,
молча упавшей вишней,
мельничным ветряком,
из-под воды не слышным
скрипом и сквозняком
к нам до сих пор влетает,
так, что почти видна,
профилем Левитана
музыка из окна.