РОЗОВОЕ ОЗЕРО
Банановые пальмы,
висят бананы гроздьями,
кокосовые пальмы,
нагие,
листья сбросили
и смотрят в зазеркалье
с восторгом грешнорозовым.
Дыханье «харматана»*
с оттенком розовым Сахары,
вблизи от океана,
вдали от шумного Дакара,
в тропических пределах.
В оазисе над озером
природа, что хотела,
под солнцем чёрным
отморозила.
И в розовой водице
соледобытчик, что графит,
в рассоле весь искрится,
под солнечным юпитером
торчит,
а соль и в плов годится,
и белая-пребелая на вид.
Черпак и в связке шайки.
Скребут, гребут у дна пологого.
Прозрачна, без утайки,
проста, как тазик, технология,
где жёны сушат майки,
арба гремит дорогою.
Париж – Дакар обычно
пылит по этим бездорожьям,
и кто дойдёт – отлично,
не всем везёт безбожникам.
В лианах щебет птичий
над головой седой художника.
Песок в пластмассе банок
вас покоряет разноцветием,
художник, вставший рано,
рисует прошлые столетия –
всё только крупным планом:
вождей, слонов и всё на свете.
На гофротаре грубой
песков контрасты секторны.
И жидкий клей. А губы
изгиба всем известного .
Картинка – глазу любо,
символика – от смысла местного.
Из недр земли песчаной
по жёлтой кромке окоёма
не розов, как ни странно,
родник ручьится, словно дома
на широте Ошмяны*,
до боли чисто и весомо.
У родника хозяин –
мальчишка-бой
с консервной банкой.
«Клюют» пришельцы сами,
по пояс в розовом,
как бледные поганки,
и чахлы телесами,
на берегу дрожат,
как после пьянки.
И к негритёнку танком
Европа, выскочив из соли,
прёт.
Гони, Европа, франки!
Водою пресной мальчик обольёт
из проржавевшей банки;
тут не торгуется
ошпаренный народ.
Она придёт, оттайка,
и резь, и зуд пройдут попозже;
Сахара здесь – хозяйка,
а ваш спаситель – чернокожий;
мелка здесь только чайка,
но сервис полный
здесь возможен.
- - - - - - - - - - - - - - - - -
* «Харматан» - ветер Сахары
* Ошмяны – районный город Беларуси