Кто из нас не терял близких?! Боль, которую при этом испытываем, не выносима! Даже самые сильные духом люди не могут порою удержать ту предательскую влагу, которая переполняет глаза. А довелось ли вам узнать: КОМУ ТЯЖЕЛЕЕ?! Нам, беспомощно стоящим у одра, или им, душам, летающим рядом?!
Врождённый порок сердца. Страшный приговор - прежде всего для матери, всю свою жизнь лелеющей болезненное чадо.
Снова скорая у подъезда. Наверное, у Коленьки* очередной приступ?!
Вера Александровна - его мама - стоит на лестничной площадке, ни жива, ни мертва.
- Не могу смотреть... И отпустить - смелости не хватает. Знаешь, что он мне в прошлый раз сказал, как только врачам удалось запустить его сердце: "Никогда не плачь! Слышишь?! НИКОГДА!!! Даже, если я уже к тебе не вернусь больше!"
Ком, подкативший к горлу, придушил мой голос:
- Почему?!
Вера помолчала, собирая в себе остатки последних сил, для того, чтобы не разреветься в голос.
- Помнишь, я тебе говорила, что Николай видел - как бы со стороны - всех нас?!
Как такое забыть?! Захочешь, да не получится!!!
- Так вот, я не стала тебе в прошлый раз всего рассказывать! Сама ничего не могла понять...
- Если хочешь, поделись сейчас.
- ОН ВСЁ ВИДЕЛ - тогда!!! Не только врачей, но и меня, зарёванную. Говорит, что никогда ничего не приносило ему сильнейшей боли, чем та, которую испытала его душа, видя моё горе и не смея хоть чем-то меня утешить. Именно поэтому вернулся! Меня пожалел - неразумную мать свою... Что мне было делать?! Как в сердце это принять?! Я обещала больше "не солить" его раны!!! Ещё обещала - скорую больше не вызывать...
ДА НЕ СДЕРЖАЛА ЭТОГО ОБЕЩАНИЯ!!! Господи! Дай мне силы - хотя бы не плакать!!!
Не могу отпустить! Не готова к этому! Да, на всё воля Твоя...
Слушала я Веру, вспоминая свои переживания, которыми когда-то сама с нею делилась.
И мне доводилось своих детей вытаскивать с того света. Двадцать три года назад я поседела, вгоняя душу в тело полуторамесячной дочурки, вдруг переставшей дышать. Приехавший врач скорой не нашёл ничего лучшего, как бранить меня за то, что самостоятельно делала ей искусственное дыхание и прочие манипуляции, заставившие сердце включиться. Он орал на меня:
- Да кто Вас такому научил?! Это же - против всех правил медицины! Вы же могли лёгкие ей порвать!!!
- Никто меня ничему не учил! Я - МАТЬ!!! И этим всё сказано! Пока вас-врачей дождёшься, сам помрёшь - со страху!
Когда врачи спасали моего сына-пятикурсника, я была куда смиреннее. Молилась лишь об одном:
- Господи! Если спасти не можешь, хотя бы не мучай...
Лицо сына было белее мартовского снега. Нос заострился.
Врачи не мешали нам прощаться. Ушли. Кому приятно смотреть на предсмертные судороги?!
Это - страшно!
За окном - непроглядная серость. Мрачные тучи сгустились настолько, что полдень скорее напоминал полночь.
Вдруг небеса словно разломились пополам. Солнце! Как ты прекрасно! Ты - улыбаешься?! Радуешься, что сын мой к тебе возвращается?!
Агония закончилась. Я впала в полнейшую прострацию...
Из полуобморочного состояния меня вывел слабый голос сына, всё это время держащего меня за руку:
- Ма... Я за тебя боюсь! Как ты будешь жить - одна?!
- Почему же, сынок, одна?! У меня есть наш папка и Сашенька.
- Сашка - ломоть отрезанный! Ты не хуже меня это понимаешь. Папка - далеко...
Сын замолчал, потом добавил более уверенным голосом:
- Я чуть не умер сейчас... Боролся со смертью... Знаешь, почему победил?!
- Знаю, сынок! ЗНАЮ...
Не устаю благодарить Небеса - за подаренную возможность - ЖИТЬ!!!
Вера молчала о своём, я - о своём...
Это просто чудовищно, когда слышишь - от детей! - что ЖИТЬ - ОНИ - УСТАЛИ!
Чьё сердце останется к этому равнодушным?!
М А Т Е Р И Н С К О Е ???
Вот и моё однажды отказалось работать. Благодарю Небеса, что при этом никого не было дома.
Боль вдруг отступила, освободив место великому блаженству, сопоставимому с ощущением возвращения в родительский дом, покинутый целую вечность назад.
Я начала приподниматься, словно чьи-то бережные руки подхватили меня, опасаясь, что при этом колыхнётся хотя бы одна волосинка...
Икона Боголюбской Божьей Матери ожила. Наши взгляды встретились. На немой вопрос "ЧТО?! МНЕ УЖЕ ПОРА?!" - молвила: "НЕТ! ТВОЁ ВРЕМЯ ЕЩЁ НЕ ПОДОШЛО!!!"
После этих слов боль вернулась, чтобы с большей яростью терзать моё израненное сердце. Меня словно швырнули с небес на каменные земные плиты...
Может быть, именно поэтому, как никому другому, мне известны те чувства, которые побудили Николая вернуться - для того, чтобы упросить матушку НЕ ПЛАКАТЬ...
* - Парня зовут иначе. Он жив - молитвами своей матери. Оба сильно страдают, увы.
Моя особая благодарность Марине Тирановой, диалог с которой вылился в это откровение.