Мне ваш сюртук, ребята, не по росту.
Поэзия ничтожней всех искусств.
Васильевский в туман зарылся остров,
Боричевский укрылся снегом спуск.
И бедная, несчастная Неглинка,
три века отбывающая срок…
Скрипит, скрипит забытая пластинка
и холодит сустав тугой курок.
Пусть Муза, приходящая подруга,
надежная, как девушка с веслом,
изображает преданного друга,
и утирает нос мне рукавом,
но за грудкИ не надо, я ведь тоже
могу поставить на ребрО вопрос.
О да - любовь, да - розы, да - березы…
Плевать на них, я просто словотес.
В пыли рукав, и сбитые костяшки,
и не всегда случается впопад,
и львицы в бриллиантах и подтяжках
мне не орут восторженно – "виват!"
Зато пока шипит змеей полено
в мангале, и струится спирт в бокал,
мне Воланд, растираючи колено, -
"Нет, файлы не стираются!" – сказал.
Ну что же, завершу столпотворенье
и вытру пот усталою рукой -
Остановись, прекрасное мгновенье,
не дергайся, сказал тебе, постой.