Игорю
Сажусь на подоконник – птицей раненой,
Роняя на пол перья из крыла…
Мой друг, прочти мне что-нибудь из раннего –
Из дней, где юность критиком была:
Про летний дождь, про злую волю случая,
Про дедушку и яблоневый сад –
Прочти, прошу! А я, твой голос слушая,
Всплакну – как много лет тому назад.
Табачным дымом комната наполнится.
Увязнув в нём, часы замедлят ход.
А мне внезапно – комом в горле - вспомнится
Две тысячи-мохнатый-с-чем-то год:
Засохший сыр, «Кадарка» недопитая,
Студенческое тесное жильё.
В углу – слегка потёртая, разбитая –
Стоит гитара (как же без неё?)
Ложатся тени - длинные, лохматые –
От тусклой жёлтой лампы на столе…
Ты помнишь - в шутку звал «моя Ахматова»?
(С тех пор минуло… Господи! - сто лет!)
По струнам – в ритме ветра ураганного,
А в перерывах – рядом, за стеной,
Звучало дивным голосом Сургановой:
«Мне нравится, что Вы больны не мной…»
Снежинки грусти воском в сердце таяли,
Хрустел, ломаясь, боли острый наст –
И мы шутили горько: «Нет Цветаевой -
А строчки словно писаны про нас»…
…И пусть в тумане сгинул призрак прошлого,
Танцует время: вечен вальс его.
Как здорово, что ты остался – Гошею,
А дружба – дружбой. Только и всего.
Прости за слабость! Птица с болью справится,
Как плащ, качнутся крылья за спиной…
Мне нравится… мне так безумно нравится,
Что Вы больны – по-прежнему – не мной!
02.12.2011г.