А если б увидел Семёныч,
чего про него наснимали-
сказал бы кому-то:"Сволочь!
Неужели тебе ещё мало!-
Из Этого делать киношку,
а ведь любил и люблю засранца!-
понимаю, что всё- понарошку,
слой хрестоматийного глянца
захотелось пошкрябать ногтем,
ну и память заодно почтить-
Я ненавижу, когда мажут дёгтем,
хотя и дёгтя не было почти...
Но существуют такие глубины,
куда лезть никому не надо,
даже и сукину сыну
и находившимся рядом!
Вот и пришли большие перемены,
всё с молотка, всё на продажу-
мои набухшие исколотые вены,
мою любовь не пощадили даже!
Мои друзья-какие-то ублюдки,
ГэБэ по следу с холодом в глазах...
Ну неужели вам самим не жутко,
следить, как мечется буквально в трёх соснАх
ваш манекен, жуть на меня похожий,
в глазах тоска, застывшая как вой...
Как хорошо, что я до этого не дожил,
и не спою я вам:"Спасибо, что живой!"
на вашей на развесистой премьере-
ведь будь я жив-и фильму не бывать!-
смешно:где чувство такта или чувство меры?-
понятно-деньги надо отбивать..."
Он горько б усмехнулся:"Некрасиво!"
потом ушёл и ни на что не повлиял...
А нам осталося бутылка из-под пива,
на ней портрет Семёныча сиял...
(1 декабря 2011 года, СПб)