Теперь знакомый медсанбат
Шел в эшелоне самым первым.
Снаряды вдоль него летят,
Нытьем испытывая нервы.
Вот в облаках шумит мотор.
«Наш» или нет – могли по звуку
Определить все с давних пор,
Пройдя нелегкую науку.
Рванулась Галя: «Воздух! Лечь!» –
Ей подчинились офицеры,
Хоть забинтованы до плеч,
Включив в груди секундомеры.
Прошла минута. Две. И пять.
Все ждут обещанного взрыва.
Потом пытаются роптать:
– Обманывать нас некрасиво!
Галину просят: «Погляди,
Что там за странная отсрочка?»
А там – полянки посреди
Лежит не бомба. Просто бочка!
А в ней – булыжники, металл,
Но нет и признаков взрывчатки.
– Да, видно, Гитлер обнищал
Или уже намазал пятки…
* * *
А где-то в начале недели,
Впервые заметив весну,
Девчонки на звезды глядели,
Забыв ненадолго войну.
До странности тихим был вечер
Во вторник, восьмого числа.
Тамара шинели на плечи
Заботливо всем принесла.
И бархатный свод мирозданья
В глазах отраженье нашел,
Загладив на время страданья.
– Ох, девочки, как хорошо!
Вот только б живою вернуться –
Об этом мечтать лишь могу.
Сейчас бы уснуть и проснуться
В деревне, в душистом стогу.
На завтра из штаба соседа
Примчался счастливый гонец:
– Победа! Победа! Победа! –
Войне окаянной конец!
Но первая радость, как солнце, –
Ее новый слух омрачил:
– Поедем сражаться с японцем
Отсюда до самых Курил!
И вновь мимо отчего края,
Минуя Байкал и Амур,
Составы, войну догоняя,
Везут их в чужой Порт-Артур…