Что фронт и жесток, и суров
Все знали. Но только в Шелках –
Две улицы в сорок дворов –
Увидели подлинный страх.
На той, по соседству с рекой,
Сражается русский отряд,
А немец засел на другой
И шлет за снарядом снаряд.
Начальник решает скорей
Из зоны уйти огневой,
Оставив своих «дочерей»:
«По хатам пройдись, кто живой –
Тех сразу попутками в тыл,
Согласен шофер или нет,
А если уж совесть забыл –
Вернет ее твой пистолет».
В потемках с крыльца на крыльцо
По грудам изрытой земли,
От сполохов пряча лицо,
«Врачи» по деревне ползли.
А встречный солдат им сказал:
«Не дрейфь, медицина, держись!
Ведь наш боевой генерал
От сель не отступит ни в жисть!»
И вот обойден каждый дом,
Больные со множеством шин
С неимоверным трудом
Уложены в кузов машин.
И можно бы ехать. Но вот –
Ракета во тьме расцвела:
Немецкий летит самолет,
По людям строчит вдоль села.
Зениток неслаженный лай
Ему отозвался в ответ.
Но что там: стреляй, не стреляй,
Простыл уже «мессера» след.
Что делать? – Машины пусты,
Где все пятьдесят человек?
Обшарив канавы, кусты,
Нашли своих бедных калек.
И снова: погрузка, аврал,
Носилки, ругательства, пот.
А «мессер» вдали поджидал
И снова устроил налет!
«Ах, чтоб тебя! Так-перетак!» –
Проклятия в небо летят.
И чудо: дымит его бак –
Попал, видно, чей-то снаряд!
К утру – совершенно без сил:
Два дня ведь ни крошки во рту.
Армейский шофер увозил
Их за фронтовую черту.
Встречая, начальник седой
Спросил: «А Чиркова жива?»
Потом у стола, за едой,
Сказал ей такие слова:
«Все трудные наши дела
Я знаю, кому поручать.
Галина, судьба Вам дала
Ума и удачи печать!»
За что даются ордена? –
Не объяснишь порой.
«Отечественная война» –
Два. В степени второй.