Друг у меня был, скрипач,
Небожитель, колдун и маг.
Когда трогал он струны смычком,
Хор кузнечиков плакал в траве.
Продлевалась в музыке жизнь,
Как неведомой сказки знак.
Но давно уже отгорел
Этих струн отчаянный век.
Где он нынче, друг мой, скрипач?
Почему я слышу в ночи
Бесконечных мелодий стон,
Безнадёжную пляску нот?
Радость друга – всего лишь дым,
Счастье друга давно молчит.
Но тревожит меня он вновь
Тем, что горько в душе живёт.
Я не верю, что друга нет.
Вижу сны под скрипку и рвусь
В тот далёкий земной уют,
В разговорную умную суть…
Но опять начинает боль
Бить по струнам смятённых чувств.
И предела музыке нет,
Облегчённо нельзя вздохнуть.
Друг у меня был скрипач,
Небожитель, колдун и маг.
Когда трогал он струны смычком,
Хор кузнечиков плакал в траве.
Говорят, он давно ушёл.
Не могу поверить никак.
Я сегодня с ним говорил.
Вот сейчас я с ним говорил
И зажёг ему жизни свет.
Он спросил:»Ну как там дела,
В той короткой вспышке мечты,
Что блеснёт и погаснет вдруг,
Только струны долго дрожат?»
Я ответил:»У старых струн
Голоса, как всегда, чисты,
И по-прежнему вечность нот,
Словно юная грусть, свежа.»
И тогда он сказал, что рад.
А в глазах таилась печаль.
Он хотел мне руку пожать,
Но была невесомой кисть.
Чей-то голос вдали шепнул:
«Вот и встретились невзначай».
Но звенел среди тишины
Отгоревшей сирени лист.
Р.Маргулис