Вот именно, Береника. Не столько покоя,
Сколько потворства себе и окруженью.
Не ждать от людей достоинств,
С рождения им не присущих
Гармонии в мыслях, поверий
Без лжи и обмана, согласья
Между поступком и верой, твёрдости духа.
Похоже, они прозрачны, так, что видны навылет,
А там кромешная темень, клубок перепутанных сил.
Я вспоминаю о Ежи, об Атанасе и Касе,
О них-то никто не расскажет до самого судного дня.
Какие уж там усложненья! Линия нашей жизни
Множится, прыгает в сторону, вовсе идёт кувырком,
Но остаётся единственной в памяти поколений.
Слова же, обронённые всуе, к ним навсегда прилипнут,
Хотя и не признались бы в них.
И даже когда б захотели свидетельствовать о минувшем,
Не получилось бы это, ибо правды не знают.
Вот так и мы преклоняем колени в нашем костеле,
Между колонн, увенчанных золотом капителей,
Между лёгчайших ангелов, тонкие трубы которых
Весть оглашают, для нас непомерную.
Внимание у нас короткое, говорит Береника.
Моя же мысль возвращается, вопреки литургии,
К зеркалу, телефону, к постели или на кухню,
Она не способна объять град Господень
Двух тысячелетней давности с крестом обагренным.
И всё-таки мы взлетаем, отягченные запахом
Чьей-то стряпни, гвалтом сплющенных подворотен,
Видом подвешенных туш в ярких мясных рядах,
Над алтарем возносясь, над костелом и градом,
Огибая коловращенье земное.
А они, наши ближние, они, Береника,
Рядом в той самой лавке, их разум,
Мой разум, и это такая тайна
Почти любовного преображения моего «я» в «мы».
«Вы - соль земли, вы – свет земли» - провозгласил Он
И призвал нас к своей славе,
Победитель никому неподвластных законов мира.
«Знаю, что призывал» - говорит Береника.
А что же делать с усомнившимися? Разве они
Свидетельствуют, если молчат из любви к Его имени?
А может нам начать поклоняться камню,
Простому случайному камню, самой его Сущности
И возносить молитвы, не размыкая губ?