Завис закат над горизонтом.
Уже такого нет огня,
Чтоб было видно птицу в небе,
Куда бы взгляд не уроня.
Завис закат, но дышит ночью,
Окаменевшей от небес,
Лишь небеса меняют краски,
Всё превращая в темный лес.
На город сыпя изумруды,
Застыли сумерки во тьме,
И грозный город стал убогим, -
Он тычет палкою в потьме.
Тот город прятал много грязи
И сумасшедших и убийц,
И пьяниц и воров, и прочих,
Давно душой упавших ниц.
Они лобзали днём и ночью
Своим вонючим языком
Квартиры, жизни и бутылки,
Свой больше делав грешный ком…
Но были и простые люди,
Что двери на ночь заперев,
От всех пытались отделиться,
Храня свой личный обогрев.
Они работали волами,
Чтоб содержать столы и дом,
Продав бытьё и день работе,
Любовь оставив на потом…
Похоже все, кто мог ужиться:
И чернь и белый человек,
Но в этом городе есть кто-то,
Кто жил когда-то в недрах рек,
Кто жил в лесах, степях, равнинах,
В болотах, в камышах озёр,
Кто жил в траве, высокой тине,
Кто власть имел, могучий взор…
…Они средь города ночного
Изрядно любят погулять,
И, наслаждаясь тишиною,
Им в милость в ней поразмышлять.
Они поступками безумны,
Что смертным вовсе не дано,
За страстью догореть готовы,
Искать любовь, когда темно.
Они готовы вмиг исчезнуть,
Забыв о всех своих родных,
Когда огонь надежд иссякнет,
Когда любовь отвергнет их.
Они сильней своих решений,
Они среди и возле нас,
Они в толпе, - их имя – Боги,
Им незнакомы день и час….
I
Зарос отрепьем тёмных улиц
Проспект вечерний. Фонарей
Сильнее свет, чем солнца кажет.
Бегут в дома свои скорей,
Кто задержался на работе,
Бегут с авоськами в руках,
Подъезда открывают двери,
Пропав в секунду в тех дверях.
А время – семь. Зима ласкает
Дороги скользкие свои.
Повсюду – пробки, пробки, пробки,
И каждый третий в них стоит…
Вот так проходит суетливо
Очередной обычный день.
Но то для всех… Почти не видно
В одном дворе мелькнула тень.
Укрыв лицо под капюшоном,
Она неслышно встала в миг
Среди двора. Во тьме дворовой
Застыл её уставший лик.
И, потоптавшись, словно мучась,
Она смотрела долго в дверь
Подъезда. Облик повернувши,
Как со стрелою в лапе зверь,
Она пошла своей дорогой,
Дорогой тою, что пришла
И, утонув в одной из арок,
Исчезла, будто не была.
II
А этот двор хранил под стражем
Квартиру девушки одной.
Он охранял её от гадов,
Он охранял её покой.
… Она проходит мимо дома, -
Заходит в арку и во двор,
И, открывая дверь подъезда,
Идёт домой в родной простор.
Она умна, кротка, красива,
Чиста как снег средь бела дня,
Светла как солнце на рассвете,
Тепла как пламя от огня.
Быть может, гордость в ней играет?
Кто знает… Может. Но тоска
В её глазах не затихает,
И грусть из всех подруг близка…
В её окне не видно света,
Лишь изредка горит огонь…
Как вдруг звонок раздался скромный,
И дали розу ей в ладонь:
«Сказали, просто передать вам,
Но не просили говорить… »
«Да кто? Откуда? Непонятно…»
Его гонцов исчезла нить…
III
Он знал, что будет не напрасной
Затея, - смысла лишена,
Он знал, последствия не важны,
И в сердце Бога лишь она.
Он так хотел ей сделать сладко,
И как хотел, произошло!
Бежал счастливый, пряча крылья,
Хотя бежать ногам назло.
Он разогнался словно ветер,
Расправив крылья, полетел.
В его душе сегодня праздник!
Он сделал это, он сумел!
И, покружившись в тёмном небе,
Он улетел, исчез, пропал…
…А зимний город ждал рассвета.
И незаметно тот настал…
IV
Рассвет шумел в автомобилях,
В шоссе, где меркли фонари,
Он поднимал народ на «битву»,
Который выбежал с норы.
Людей был слышен частый говор,
И лай собаки под мостом,
И все успеть пытались к часу…
Лишь Бог один спасался сном.
Он ,белый день пережидая,
На солнца время засыпал
И видел сны о непонятном.
Мечтатель спал и спал, и спал…
И вот вечернею порою
Он протирал свои глаза.
Его манило в то же место,
Всё то безумие назад.
И пряча крылья под одеждой,
Прокрался тенью в тот же двор.
И незаметности искусней
Стоял во тьме как-будто вор.
Но, не сдержав своё дыханье,
Что в сердце пламенем горит,
Вошёл и вышел из подъезда,
Цветок оставив у двери.
Он знал о том, что так же жарко
Горит немалый интерес
В её груди – она гадала…
А Бог уже летел как бес,
Летел деревья огибая,
Летел промеж ночных домов
И поднимался ближе к небу,
Не видя улиц и дворов.
Он нёсся в небе в беспорядке,
Куда и сам уже не знал,
Как не заметил чародеев –
В ловушку магов тьмы попал…
Они, ища энергий чистых,
Заполоняли небосвод
И проносились над домами,
Надеясь в то, что повезёт
Найти в ночи кромешной жертву,
И наводя переполох.
Раз в сотню лет им попадался
Какой-нибудь уставший Бог…
…Его скрутили лиходеи
И, гогоча во весь свой рот,
Всем скопом закружились в небе,
Хотя отнесть в зловещий грот.
Он понимал, что дело туго
И что не выбраться ему –
Он вспомнил, что мечта-подруга
Вся в тайне ждёт. Разрезав тьму
Одним ударом прочных крыльев,
Разбил небесных колдунов,
И, не смотря на их паденье,
Опять завился меж домов.
Ему казалось всё ничтожным,
Нет счастья, больше, чем его!
И так кружил он до восхода
С обескураженной главой…
V
День пролетел в одно мгновенье
И незаметною стрелой
Упал в том месте, где у ночи
Часы забили смертный бой.
Под вечер снег завился тихо,
Слегка дорожки пороша.
Ах, как погода идеальна!
Ах, как погода хороша!
И было всё вокруг спокойно,
И не спешил никто домой,
И в беспорядке снежных хлопьев
Витал по улицам покой…
В душе влюблённых нет покоя, -
Как у Богов простых идей, -
Тоска, безумие и смелость. –
И Бог решил открыться ей.
В душе грызущим паразитом
Точили Бога те слова,
Что могут быть главнее жизни,
От коих кругом голова.
Слова смешалися с тревогой
И бились в сердце лишь сильней,
И радость в одночасье выла,
И было сладко, но больней…
… Он шёл уверенно и твёрдо,
Он шёл дорогою прямой…
И оказался перед дверью,
Такой знакомой и родной…
VI
Он замер вдруг. Она стояла,
За край двери держась рукой,
В своём халате, улыбаясь,
Смотрела дива: «Кто ж такой?»
А он махнул ей вниз спуститься.
Она как лебедь поплыла,
И, подобрав слова с волненьем,
Сказал, чтоб лебедь поняла:
«Я понимаю, что безумно
Себя безумием томить,
И всё, что чёрною дырою
Поросше. И без веры жить
Я не могу – себя представить:
И днём и ночью о тебе
Мечтаю, но забыть пытался
Твою красу – красу небес.
Я понял только, что напрасно
На свете жил немало лет,
Что без тебя не будет счастья, -
Не нужен будет звёздный свет…»
И, смолкнув на одно мгновенье,
Окинул взором красоту.
Она стояла в изумленьи,
Ком удивления во рту
Сдержать была уже не в силах:
«Так это всё твои цветы?! –
Он протянул ей снова розу, -
Так это ты был?! Это ты?!»
Она опешила в вопросах,
А он задумчиво сказал:
«О том, что ты - мой разум сердца,
Признаюсь, я совсем не знал.
Подумать и не мог такого,
Что будет сердце грызть тоска!
Теперь же словно сон, - стою я,
А ты со мною! Ты – близка!
Про то, что ты одна, я знаю.
Ты – непорочна и чиста!
Как могут пропустить мужчины!!!
Ты – идеальна! Ты проста!...»
«И что же делать нам с тобою? –
Спросила девушка-мечта, -
Ведь в первый раз со мной такое,
И что со мной случится так…»
Тогда ответил он: «Не знаю.
Ещё не знаю до сих пор.
Ты можешь просто развернуться,
Уйти, дверь щёлкнув на затвор…»
Они замолкли, будто втайне
Проходит миг одной судьбы,
Одной судьбы, одной и общей,
Как-будто может той не быть.
И тут она взглянула в Бога
И, на спине оставив взор
Спросила: «Это что такое?
Неужто ты имеешь горб?»
Он ошарашен был вопросом:
«Да это крылья у меня. -
И оправдался, - Это словно
Без ночи день, дым без огня.
Ты даже и не представляешь,
Какое счастье их иметь!
Какое счастье видеть город
И свысока над ним лететь!
Мы будем наслаждаться ночью!
Тебя я к звездам унесу!
И будем видеть ночь без края,
Смотреть на всю её красу!
И ты увидишь, как ничтожен
Заботный мир из суеты!
Моря, закаты, океаны –
И это всё увидишь ты!..»
И вновь затих, ждя приговора
О том, что он – не человек,
Глаза свои большие пряча,
Не знал стыда за целый век.
А приговор был неизбежен:
«Ты извини, но быть вдвоём…
Зачем нужны мне эти крылья,
Что в небо унесут?! Мой дом
По нраву больше мне, а в небе
В полёте ночью смысла нет.
Прости меня, но мне важнее
Уют, комфорта теплый свет.
Я не хочу давать надежду,
Не делай глупостей своих.
Ты извини, но отношенья…
У нас и быть не может их»…
Он понял всё, шепнув ей тихо:
«Ну, всё.… Тогда прости.… Прощай. –
И крикнул вслед, - Ты идеальна,
Ты – лучше всех! И это знай!»…
И выйдя из её подъезда,
Взлетел на крышу, чуть дыша,
И, сидя на краю высоком,
Завыла дикая душа –
В душе отравленной стрелою
Торчала, мучилась любовь,
И от неё, не от мороза
Мечтателя застыла кровь.
Важнее не было тревоги,
Чем этот несчастливый «сон».
И что явились в небе маги,
Что был растерзан ими он –
Неважно. Он теперь без крыльев.
Зачем теперь ему летать?!
Зачем в закатах просыпаться, -
Над городом ночным витать?
Зачем пытаться быть любимым?
Зачем в руках нести цветы?
Дарить тому, кто отвергает,
Тому, кому не нужен ты?
Зачем надеждой снова тешить,
Кормить любовь свою огнём?
В окне её хотеть увидеть?
Зачем стоять под тем окном?
Зачем куда-то вечно рваться,
Оставив теплым на ночь дом?
Зачем любви бывать на свете?
Зачем тогда мечтать о том?!
VII
И Бог, нахмурив взор печальный,
Идя домой, чтоб не простыть,
Решил, во что бы то ни стало,
Родные крылья отрастить.
А дом под крышей был уютен,
Хоть холод веял иногда,
Он разводил костёр из веток,
Что собирал в глухих садах,
В которых был неоднократно –
Пешком он много исходил.
А на заре тушил кострище,
Как в сердце ту любовь тушил…
А днём ему являлось чудо:
Летел он в небе только с ней
И прижимал к себе покрепче,
Чтоб не упала. От огней
Ночных, от города слепило;
И озаряла их двоих
Любовь, что ярче солнца светит,
И никого нет, кроме них!
Она смотрела светлым счастьем
На Бога в крыльях своего
И обнимала крепче снова, -
Боялась потерять его.
И были там, где не бывали
В таких местах она и он…
…Но Бог бескрылый просыпался.
И вновь – закат. И вновь был сон….
В таких замученных тревогах
Тянулась временем тоска,
А Бог искал чего-то всюду
И ждал какого-то броска…
А крылья снова отрастали,
И вырос под одеждой «горб».
А он мечтал, смотря на дали,
Смотря на силуэты гор,
Мечтал о небе о высоком,
О ветре свежем между звёзд,
Который лишь одним порывом
К луне холодной Бога нёс.
И вот он вновь расправил крылья
И, оказавшись на краю
Своей родной и теплой крыши,
Он вспоминал любовь свою,
Любовь, которой без ответа
Судьба определила быть,
Любовь, которой, и не вспыхнув,
Пришлось без пламени остыть.
За что ж судьба родила Богом?!
Зачем под сердцем боль дана?!
Зачем Богам в груди тревога?!
Зачем Богам любовь нужна?!!!
VIII
Стоя на солнце пред закатом,
На дом последний раз взглянул,
Вздохнул и резко оттолкнулся
От края крыши и вспорхнул…
А небо светлым ещё было.
Холодным светом бил мороз.
Он удалялся к солнцу дальше
И алой краской тысяч роз
Сгорел огнём крови в закате,
Разбивши сердце. Полосой
Своей любви на горизонте
Пылал кровавою красой…
А перья с крыльев разлетелись,
И как пропало солнце с глаз,
Они искрились изумрудом,
И было это ровно час…
IX
Но он пал жертвой не бесследно,
Ведь не простым, а Богом был.
И каждый вечер на закате
Любовный можно видеть пыл,
Что сделал ярко-алым солнце –
Облито кровию оно.
И яркий алый свет разлился
Над городом, попал в окно
Прекрасной девушки как лебедь,
Что вновь мечтала лишь о том,
Что кто-то принесёт ей розы,
Что кто-то позвонит ей в дом…
И так душа её сгорала
За годом год, за часом час,
Она жалела и мечтала,
Чтоб на него взглянуть хоть раз.
И так её душа сгорала
И сердце, мучаясь, сожгла,
Держа в руке сухую розу,
Так у окна и умерла…