Однажды ведьмы ангела сгубили:
Чтобы навек прервать его полет,
Секирой острой крылья обрубили,
Решив, мол, и без крыльев проживет.
Он падал вниз с открытыми глазами,
Но слезы не давали видеть свет.
Он инстинктивно взмахивал руками,
Еще не осознав, что крыльев нет.
Он падал вниз, захлебываясь плачем,
Но хохот ведьм рыданья заглушал:
Чужое горе ничего не значит.
Был глух удар о камни черных скал.
Но место, где земли коснулось тело,
Вдруг осветили всполыхи огня.
На обагренных кровию камнях
Стояла ведьма и наверх смотрела.
Молчала. Ни проклятья, ни угрозы.
Усмешка на губах еле видна.
Лишь по лицу текли чужие слезы,
Но чьи - уже не помнила она.
Почти беззвучно шевельнулись губы,
И пламя вверх, к убийцам поднялось.
Бесхитростно, безжалостно и грубо
Оно сжигало все, что не спаслось.
А что спаслось - изрезал черный ветер -
Все изломал, раздергал, искромсал,
И кровь лилась на камни черных скал,
Огнем и кровью ангела согретых.
Когда огонь уже совсем дотлел,
И пепел тел смешался с черной пылью,
Живой была лишь ведьма на метле
Из перьев белых от своих же крыльев...