Она так долго и пронзительно рыдала
И рев ее носился над округой,
снег плавился, печаль водою талой,
струилась вдоль разорванного круга.
Он плыл весенним паводком открытым,
играя триколором, в желтой пене.
Наивен, неумен, но все же прыток.
Потомок,тех надутых поколений.
Мелькнула мысль, а если он утонет,
безвременно, навеки. Вот ведь гад.
И помысл разразился в диком стоне,
роняя ниц прибрежные стога.
Под ложечкой предательски сосало
и горько отрыгнула в горло печень.
От мужика б сейчас не отказалась.
И был мужик, да по мужицки нечем.
Вот прежде с удовольствием играла,
башкою в стенку, мордой об асфальт.
Какое он имел на это право? Уплыть.
И вот теперь не пнуть и не достать.
Который год Татьяна ходит к броду,
клянет судьбу, в тоске зеленой, плачет.
Растет живот, но не отходят воды.
Где ты сейчас, резиновый мой мачо.