Я был волчонком, наивным, глупым.
Меня кормили мяском и супом.
Я был лоялен, послушен был,
почти не лаял и мало выл.
Но вот откуда-то издалёка
донёсся клич, задрожали стёкла.
помойный чёрт, промелькнул, исчез.
И мой зрачок потянулся в лес.
Жизнь продолжала своё теченье
от воспитанья до обученья.
А я всё крепче сжимал клыки,
уничтожая черновики.
Игрушки зорко за мной следили,
черкая слог, исправляя стили.
Потом любовь, заступив на пост,
пасла меня от земли до звёзд.
Приманкой женщину в клетку клали.
Пряла она ли, пирог пекла ли,
давала силы, давала секс,
меня косить отучала в лес.
Меня душили в объятьях нимфы,
хламиды шили, меняя нимбы.
Но я надел из дюраля нимб
и улетел от регалий нимф.
А дни считались всё интересней.
Стихи читались и пелись песни.
И я забыл про заветный код,
на всё забил и замлел как кот.
Но как-то полночью в полнолунье
проснулся сволочью на полу я
и показал тем, кто рядом спал,
свой первозданный клыков оскал.
И вой ловя пережатым ухом,
не обладая богатым слухом,
я шёл на запахи новых строк,
я шёл на запад и на восток.
И вот, дойдя до Вселенной края,
обломки ада, руины рая,
лишь правды чувство без слав и слов.
И я почувствовал, что готов.
И я завыл то, что мне хотелось.
И я забыл то, что раньше пелось.
И среди пафоса всех начал
хотел – кричал, а хотел – молчал.
А рядом пили, а рядом пели,
дела рядили, про баб трындели,
пинали двери, считали нал.
А я не верил… Я просто – знал.