***

я целую свое одиночество
при встречи и на прощание.
я держу его вечно за руку,
не смотря на все расстояния.
 
я баюкаю его и ласкаю,
как дитя на дне колыбели.
я пускаю его вниз по Нилу,
как маленького Моисея.
 
и я без него задыхаюсь:
тоска душит сильней и сильнее.
я болею без него и жду,
как Пенелоппа ждала Одиссея.
 
я молюсь на него сквозь проклятья,
жгу его, воскрешаю,
отпускаю ласточкой в небо
и камнем бросаю с краю.
 
а здесь сквозь дым и туманы,
жмуря глаза до алого,
ищу и бегу, не глядя,
сумашедшея и невнятная.
 
глаза мои вдруг ослепшие,
глаза мои кисельно - зеленые,
я молчу, говорит лишь эхо
все мое затаенное:
 
ты молчишь, мое одиночество,
что мне здесь, куда я заброшена.
все молчишь. далеко ли, рядом ли?
а откликнешься - я оглохшая.
 
если здесь так и останусь я,
если станется, что я умру,
то найди меня и приди ко мне,
я с тобою наощупь пойду.
 
оставь всех кому доживать еще.
вот дорога, вот лунный свет.
оставь всех, мое одиночество,
когда скажут: «ее больше нет».