Мгновенье исчезнет
в рождённое утро
и, может, воскреснет
легко и как будто
почувствую бездну,
гори, гори ясно,
мой пепел и тайна
по хлебу, как масло.
Завистливый холод
под серым настилом,
мой каменный город
дыханьем могилы,
дождливым укором
на серые будни,
распятием слёзным
обычные люди.
А скрипка играла
и пел вольный ветер,
я есмь зазвучало
на всём белом свете,
глаголили рифмы,
глаголили чувства,
кружащимся ритмом
до боли безумства