Ограда

         
      Россия, звёзды, ночь расстрела…
                Набоков

осколки щерились огранкою,
блестели горлышки причудливо
под монастырскою оградою
в совхозе им. Мичурина.

как в реставрированном видео
про ту ещё войну гражданскую,
за ней был сад, а мы не видели,
к нам долетал лишь говор саженцев,

лишь ветерок ладони липкие
сушил, и пёс ворчал всклокоченный,
и почему-то пахнул липою
сосновый сруб, а нам – до поручня,

до тусклой лампочки в покойницкой,
до сонной млеющей прострации, –
горел оранжевыми кольцами
над всеми звуками-пространствами

бочок раскрошенный кирпичика,
как яблочным червём надкушенный, –
мы ничего сугубо личного
в него уставившись, не слушали.