Репрессированным служителям нашей многострадальной православной церкви посвящается
Застучали колёса…вагоны, вагоны, вагоны…
Стынут сердце и руки, эх … да на промозглом ветру...
И крадётся рассвет по усталым от криков перронам,
Между связанных болью Татьян, Евдокий и Марусь…
Плачут рельсы на шпалах…всё дальше, всё дальше, всё дальше…
Убегают вагоны, качаясь, в чужие края…
И звереет конвой, насмехаясь над всякой моралью,
И грозит бес пределом полсотни восьмая статья…
Расступаются сосны…и ближе, и ближе, и ближе…
Средь таёжной глуши факела равнодушных огней,
И проклянет себя, что родился на свете, всяк трижды…
Кто попал в этот ад и кошмар трудовых лагерей…
Враг народа и точка…Безумней, безумней, безумней…
Череда ускользающих тусклых, растерзанных дней…
И, грызёт душу бес, искушая - эх, лучше бы умер…
Чем вот так, без надежды в добро, превращаться в зверей…
И лишь вера спасает…теплее, теплее, теплее…
На душе у "зэка" ( пусть "зэка"!) от молитв в скорбный час!
Вновь поют соловьи на весенних (О, Боже!) аллеях!
И, пылает любовь в нежном взгляде сияющих глас…!
* * *
Застучали колёса…вагоны, вагоны, вагоны…
Покатилась в ГУЛАГ православная, тихая Русь…
И, ликуют ветра на усталых, пустынных перронах,
Обнимая за плечи Татьян, Евдокий и Марусь…