1
Дома проносились мимо,
Как кадры немого кино.
И было Ей невыносимо
Глотать своих слёз вино.
И было Ей незаметно,
Не видно, что окна темны -
Четыре часа до рассвета –
А люди там видели сны,
Ворочаясь с боку на бок,
Томясь одеяльным теплом,
И старый, потрёпанный тапок
Забылся предутренним сном,
И фонари вдоль дороги
Дремали, свой свет приглушив.
Никто не заметил тревоги
Её обнажённой души.
Пепельный цвет Её кожи –
Она так заметно бледна.
Никто не спросил, отчего же
В холодное утро – одна?
А было случиться нужно
Обычной трагедии вновь.
Всё просто – кому-то ненужной
Её оказалась любовь.
Не верила злым наветам,
Когда отворяла дверь -
И стало волшебное лето
Вдруг летом жестоких потерь.
Не ведала и не знала,
Что будет последней слеза,
Когда пустота постучала
В Её золотые глаза.
И обречённость укрыла
Её своим тёплым крылом.
Всего на мгновенье застыла
И молча покинула дом.
Ветер толкнул Её в спину,
И вот уже мчится Она!
В какой подворотне сгинул
Призрак разбитого сна?
Остались на том пороге
Порывы влюблённой души…
И лишь фонари вдоль дороги
Дремали, свой свет приглушив.
2
Воздух ночного вокзала
Был мягок, спокоен и тих.
Кассирша в окошке зевала,
Рот алый ладошкой прикрыв.
Спала с рюкзаком старушка,
Девица гадала кроссворд.
В углу продолжалась пирушка –
Бутыль с колбасой – натюрморт.
«Билетик…» - Она попросила –
Ей голос подать нелегко.
«Куда Вам?» - кассирша спросила.
Ответила ей: «Далеко».
…Проснулась старушка, бродит
Подальше от пьяных кутил…
Билет получила. «Отходит
Ваш поезд с седьмого пути».
Ей вслед повернулись лица…
Её предпоследний вагон.
В вагоне – одна проводница…
Вот вдаль уплывает перрон.
И понеслись мимо окон –
Деревья, овраги, мосты,
Избушки с подрубленным боком,
Погостов немые кресты,
И пруд, затянутый ряской,
Пустынной тропы полоса,
Столбы в электрической связке,
Дремуче-сплошные леса,
Раздолье до горизонта
С огнями горящих костров,
Которые стойким эскортом
Тепло берегут от ветров…
Поезд ритмично качает –
Его проторённы пути.
Качает, как-будто ласкает
И, птиц обгоняя, летит.
Тихо и пусто в вагоне,
И свет приглушённо горит.
И сердце Её уж не стонет –
Оно утомилось и спит…
И проводница привыкла
К вагонной пустой тишине…
Вдруг тенью бесшумной возникло
Её отраженье в окне.
Работа такая – людям
Напомнить, где кончится путь…
«На станцию Вашу прибудем
Уже через десять минут».
Тормоз скрипуче распелся
И поезд замедлил свой ход…
Над кромкой далёкого леса
Уже начинался восход.
3
Перрон Её встретил ветром,
Старинные били часы,
На дворнике шляпа из фетра
Блестела от ранней росы.
Ещё фонари светили –
Их свет был похож на обман.
По улицам кошки бродили
И серый стелился туман.
Она ничего не искала,
Усталость Её не брала.
Ногами туман раздвигала
И молча, бездумно брела.
На перекрёстке застыла –
Светилось в тумане окно,
Прозрачная дверь поманила
Сокрытым за нею теплом.
Навстречу – бармен, который
Тихонько под нос напевал,
Курил сигарету с ментолом
И ловко ей чай наливал.
Но чай не согрел Ей тело,
И душу он Ей не согрел…
Вернувшись в туман, она пела
Ту песню, что парень пел.
Ныла сердечная рана
Мелодии той в унисон…
И снова брела по туману,
Вокруг – полуявь, полусон.
Потом, повернув за угол,
Сдержала испуганный крик –
На ящике из-под кукол
Сидел в телогрейке старик,
Небритый, считал копейки,
Ушанка его - набекрень,
Затянут поверх телогрейки
Широкий солдатский ремень.
Ноги обуты в галоши –
У них исполинский размер –
Носки шерстяные в галошах
И новые джинсы поверх.
Тонкие, бледные губы…
Он взгляд Её взглядом искал,
И, улыбнувшись беззубо,
Призывно рукой помахал.
4.
Она подошла поближе,
Подумав: «А дед невелик…»
- Не местная, што ля? Не вижу! –
Распевно прошамкал старик.
- Не местная, деда. - Точно!
А я удивлён – не признал!
Ты семачек хочешь? – спросил он.
И вот уже щедро всыпал
В подставленные ладони
Пригоршню блестящих семян.
- Погодка прохладная ноне..
А звать меня - дедко Степан…
Я тут кажно утро торгую
На ентом вот месте…Ага…
А вона – голубки воркують…
Ой, ноеть треклята нога!...
Старик говорил непрерывно,
А фразы - в пять слов, не длинней.
И только глаза неотрывно
Следили, следили за ней.
Только ладошка летала
С расщепленной семечкой в рот.
Уже шелуха покрывала
И землю, и брюк отворот.
- Что продаёте, дедуля? –
Вопрос излиянья прервал.
- Дык, щастьем торгую, роднуля,-
Ответив, старик замолчал.
Такая вдруг тишь настала…
Старик в ожиданье застыл.
Тогда вдруг она увидала
У ног его синий бутыль.
Сознанье разбилось на части…
- Дык, что, наливать, али как?
…Плескалось на донышке Счастье…
Ну, да, на разлив…да… пустяк…
Чуть слышно спросила: «Сколько?»
Ответил степенно старик:
- Ить, рубликов сотню…ты только
Бумажкою мне…так привык.
И замолчал деликатно…
А дальше – почти ритуал:
Купюру сложил аккуратно,
В кармане порылся, достал
Аптечный пустой флакончик.
Застыл, про себя помолясь.
Потом потянул за кончик
И вытащил из бутыля
Верчёные в жгут газеты.
Потом он бутыль наклонял…
И все процедуры эти
Размеренно дед выполнял.
Наполнил флакон до края,
А крышка - газетный жгуток…
Всего двадцать граммов рая,
Малюсенький Счастья глоток…
Он Ей протянул флакончик.
Взяла. – Ну, и что теперь?
-А с Богом, роднуля! Точно
Всё будет прекрасно, поверь!
5.
Мимо дома проносились…
Уже просыпались дома.
Свет зажигая, молились,
Испившие счастья до дна…
За угол Она свернула –
Шумел, словно море, вокзал –
И в море людское нырнула
Она, опуская глаза.
От суеты привокзальной
Сбежала в вокзальный буфет.
Там было тепло и печально…
За шторами – утренний свет
Окрестные жёг пейзажи
Лучами от солнца – дотла…
Вечерним блестя макияжем,
Буфетчица к Ней подошла.
И – стоп. Знакомое дело.
Вопрос с её губ не слетел.
На чистой столешнице белой
Флакончик со Счастьем блестел…
Где-то бродячий пёс гавкал,
Распугивая вороньё…
Буфетчица вновь за прилавком
Устроила тело своё,
Затихла…Чудо вершилось
Не в первый…в который уж раз!
Вновь время остановилось,
Настал откровения час.
6.
В душе Её всё смешалось…
Со Счастьем флакон…Колдовство?
Так долго Она не решалась
Поверить в возможность его!
Так долго Она не смела
Принять сей загадочный дар…
Решалась и снова робела
Испить сторублёвый нектар.
Была - не была! Схватила
Флакончик дрожащей рукой,
Рванула жгуток и открыла,
Прижалась к нему щекой,
Почувствовала прохладу
Сквозь хрупкость и тонкость стекла…
Прохлада смела все преграды…
Глоток…И Она замерла…
Зажмурив глаза, бестолково
Руками махала Она…
Холодной водой родниковой
Её окатила Весна.
И тут же пахнуло Летом…
Осеннею прелостью троп…
Зима запорошила следом,
Легонько толкнула в сугроб…
И мама рукою тёплой
Сметала снежинки с лица…
А ночью бездонно-глубоким
Увиделось небо с крыльца…
Лаял Дружок беспородный,
Любимейший, ласковый пёс.
Наверное, снова голодный…
Прозрачных берёзовых слёз
Нет слаще и горше… Ветер
Черёмухи нёс аромат…
И пел соловей на рассвете…
И плакал туманом закат…
Деревьев шуршали листья…
Поскрипывал стебель цветка…
Тяжёлые таяли мысли
И таяла с ними тоска…
7.
«Билетик…» - Она попросила
Купюру толкая рукой.
«Куда Вам?» - кассирша спросила.
В ответ прошептала: «Домой…»
Казалось, что Время уходит…
Но всё ещё можно спасти!
Билет получила. «Отходит
Ваш поезд с седьмого пути».
Ей вслед повернулись лица…
Её предпоследний вагон.
В вагоне – одна проводница…
Вот вдаль уплывает перрон…
Несётся, как поезд, Время…
И кофе в стакане остыл…
А счастье – нелёгкое бремя…
Старик уж о Ней позабыл…